Две Лисы для Изначального бога

Оса Яна

Она грустно улыбается, — можно и чаю, — и отправляется в сторону хранителя.

— Странные дела творятся в людских империях, — заключает, когда мы замолкаем. — Этот мир и наш дом. Но должна огорчить, мы не воины, и большинство нашего брата быстрее предаст, чем поможет. Хотя… — она замолкает. Ее ладонь мягко покачивается в воздухе в такт какой-то только ей ведомой мелодии.

— Я открою вам дверь в Голубой башне туда, куда вы просите. И переговорю с кое-кем. Вам точно может потребоваться

помощь. Вся какая только есть.

Затем она смотрит только на меня.

— А ты можешь потом, когда все закончится спеть для меня еще что-то?

И столько человеческого в глубине глаз этого существа, что я молча киваю.

Ее улыбка уже не горькая, кажется, что в ней светиться облегчение и еще что-то, чему в моей душе нет точного определения, но я почему-то верю, что все у нее будет в порядке.

8.4 Назвался Богом — полезай на крест

8.4

Назвался Богом — полезай на крест.

Ричи

Меня всегда поражала уникальность евангельской истории о земном боге. Кто может сравниться с Богом, которого предали, оплевали, избили и распяли. И при этом Иисус так и не воспользовался Своим положением Бога на Земле, не развлекался с пастушками и не имел гарем, не носил роскошных одежд и не пил сладких вин, не властвовал над огромными территориями и не выигрывал сражений.

Поистине, что бы затмить такого Бога необходимо было пройти все его злоключения, а это ни одному мессии оказалось не под силу.

Изначальный пожертвовал своей жизнью, идя на таран космического корабля, но его жертва уж слишком быстро затерялась в прошлом, благодаря правильному манипулированию умами людей. Правильно дозированному, если быть более точным.

Поэтому, скорее всего большинство будет приходить в себя в процессе освобождения организма от чужеродного психотропного воздействия инопланетным белком, а на штурм придется идти малой части населения. Тем, кто и до этого был передовым отрядом на этой планете.

Главной задачей в настоящий момент было не только собрать этих воинов, но и вывести мирное население из котлована.

И размышляя над этой дилеммой, я уже больше полу часа рассматривал двухголовый подарок Сёкаи. Эта собачка вряд ли смогла бы быть полезна. Ведь она притягивает к себе огонь, а мы всеми силами стремились не допустить того, что бы вулкан проснулся. Но вот как пугало. Точно, наконец-то мысль выкристаллизовалась в красивый план «Спасайся кто может!».

Страх, возникающий при пожаре, носит генетический, или рефлекторный, характер. В первом случае реакция на опасность записана на генетическом уровне, во втором (основанная на собственном негативном опыте) — записывается на уровне нервных клеток.

Поэтому остаться на месте не сможет никто. И никакие психотропные не помогут.

И мне приходит в мозг еще одна гениальная идея, я подскакиваю т спешу в сторону ближайшей кузницы.

Через пару часов опробовав фрисби вдали от цербера и Мынаша возвращаюсь к ним. Главное, правильный расчет, а уж все остальное дело техники.

Я демонстрирую двум парам глаз чудесную тарелку. На круглый блестящий предмет смотрят слегка заинтересовано.

— Слабо поймать? — спрашиваю этого очаровательного монстра.

Ого, в его глазах проскальзывает обида? Или это он так реагирует на мою провокацию?

— Гр-р-р.

— Это что отстань? — переспрашиваю, чтобы спровоцировать пса на противоположное действие.

Он тянется к диску носами, а я в самый последний момент запускаю фрисби в воздух.

Какая охотничья собака не побежит за убегающей добычей. Молнией срывается с места огнедышащий монстр и на бреющем полете впивается в тарелку.

Почти, потому что промазывает всего самую малость. Наверное, головы поссорились на предмет кому ловить первому.

Мынаш с азартом рассматривает нашу забаву. Места в пещере не так много, и я предлагаю переместиться в лес, Мынаш свистит псу, и мы трое оказываемся у башни. Здесь места больше, но все же эту локацию я выбрал специально, чтобы раззадорить еще больше.

— Представь, Мынаш, а какой бросок можно сделать если запустить фрисби со дна котлована по пологому склону. Феерический просто.

И секундой после он замахивается и пускает по озвученной траектории сверкающую тарелку, за которой рыча и разбрызгивая лаву несётся Цербер.

Страх огня подстегивает людей прочь от скачущего пса, в едином порыве они устремляются в ту же сторону. Мынаш перемещается ближе ко псу, выхватывает фрисби из его пасти и запускает в сторону бегущей толпы. Эти двое даже не видят антуража, который спровоцировали.

Я же оборачиваюсь в противоположную сторону.

Там, за шаром, чувствуется колыхание энергий. Вглядываюсь и понимаю, что периметр оцеплен охраной. И то, что они были здесь до того, как появился Цербер, говорит о многом.

За кордоном скорее всего начальство. Их операция вышла на финальную стадию. Слишком много охраны. Самому не пробиться. И самое печальное, что оттуда не доносится ни звука. Как полог какой накинут.

Возвращается Мынаш, я оглядываюсь, где-то далеко вверху мелькают спины последних разбегающихся. Скорее всего охране верхнего периметра будет чем заняться.

— Домой, — командую псу и Мынаш прокладывает тропу в нашу пещеру.

Трудно принимать решения и затем нести ответственность в случае неудачи.