Две невесты на одно место
Шрифт:
– Отчего же тогда вы не сообщили, что колье – работа Гофмайстера?
– Еще чего, – скривилась Кока, – антикварное украшение – это шикарно.
– А почему не заказывали больше у Бориса вещи? Он дорого брал?
Кока закатила глаза.
– Заоблачную цену, но от клиентов отбоя не было. Просто Мисюсь нарвалась на неприятность, и я решила не рисковать. Ладно, давай по порядку, слушай, котеночек, ах, нас остается все меньше и меньше, тех, кто знает правду, вот уйдем, и с нами на тот свет отправится и истина.
–
– Твоя правда, дружочек, – воскликнула Кока, бросая взгляд в большое зеркало, занимавшее полстены гостиной, – еще промучаюсь тут лет сорок, пятьдесят, семьдесят. Может, книгу написать? Такое знаю, например, об Асе Купец, жене нынешнего…
– Лучше вернемся к Гофмайстеру, – напомнил я.
– Ах, Борька! Ну и жук, – затарахтела Кока, – отец его тоже ювелиркой занимался, жил в Петербурге. Но потом у старика Гофмайстера случилась некая неприятность, и он удрал в Москву.
Рассказ Коки, словно пьяный мужик, идущий из трактира домой, потек, спотыкаясь и частенько заваливаясь на сторону. Я, хорошо знающий Коку, не перебивал ее, просто отбрасывал несущественные детали, старательно вычленяя костяк событий.
Для тех, кто никогда не жил при Советах, поясню: в коммунистические времена в дефиците было все, начиная от молока и заканчивая автомобилями. В те годы люди повсеместно употребляли глагол «достать», никто не спрашивал: «Ваня, где ты купил ботинки?» Вопрос звучал иначе: «У кого достал обувь?»
И подобная фраза была более верной, еда и шмотки именно добывались, подчас заковыристыми путями, в темных закоулках подвалов и подсобок.
Ювелирные изделия тоже были в дефиците. Нет, на прилавках лежало нечто из золота с синтетическими камнями, но ни одна уважающая себя дама не хотела носить грубые поделки из желтого металла с кроваво-красными булыжниками. Впрочем, большинство женщин не желали надевать туфли, похожие на чемоданы, платья, напоминавшие мешки из-под картошки, и делать «химию на мелкие палочки».
Тотальная нехватка товаров и услуг породила черный рынок. По конторам и НИИ бродили улыбчивые мальчики со спортивными сумками, забитыми польской косметикой, и процветали портнихи, сапожники, парикмахеры, имевшие частную клиентуру. Естественно, и ювелиры не остались без работы, но если какая-нибудь швея или цирюльница, призванная к ответу за нелегальную деятельность, могла, закатив глаза, соврать: «Никаких денег не беру, выгоды не имею, государство не обманываю, подруге просто так услугу оказываю, докажите обратное, на меня соседи из зависти настучали», – то с ювелирами дело обстояло сложнее, им категорически запрещалось законом обрабатывать дома золото и драгоценные камни.
Иногда мастера попадались и шли в тюрьму, поэтому отыскать того, кто сделает вам колечко, было
Мастерство Яков передал Борису, тот тоже оказался не из пугливых, но в отличие от отца, у которого даже пылинка золота заказчика не исчезала, сын вырос не столь щепетильным.
Первая неприятность случилась у него, когда писатель Раевский, зануда и жмот, решил взвесить полученный от мастера браслет.
Раевский раздобыл аптекарские весы – и пришел в негодование. Забыв зашнуровать ботинки, он принесся к ювелиру и устроил скандал.
– Тут сорок граммов, – орал он, тыча Борису в лицо ажурный «наручник».
Гофмайстер спокойно положил изделие в чашку и кивнул:
– Да, даже тридцать девять и семь. А в чем дело?
– Жулик! – затопал ногами Раевский.
Борис нахмурился.
– Извольте объясниться.
– Помнишь, что я принес тебе? – заорал писатель.
Гофмайстер сделал брезгливую мину.
– Да уж, нечто непонятное, гнутое и ломаное.
– Верно, – чуть сбавил тон Раевский, – обломок золотого подсвечника, единственное, что осталось от фамильного богатства, велел тебе сделать из него для моей жены украшение.
– Вы его получили, – бесстрастно ответил Борис.
– Ага, – снова вскипел Раевский, – в том куске было сорок пять граммов весу, а в твоей поделке сколько? Вор!
Гофмайстер схватил писателя за шиворот, допинал до входной двери и заявил:
– Прежде чем выгнать тебя, дурака, вон, все же объясню: слиток, превращаясь в изделие, теряет в весе, обработка забирает часть золота, усек? Это как с мясом, опускаешь в кастрюлю килограмм, а вынимаешь на триста граммов меньше.
– Так от говядины бульон остается, – справедливо заметил Раевский, – а ты девятую часть драгметалла спер!
Следующий скандал Гофмайстеру устроила Алла Ковтун. Дама принесла жемчужное ожерелье, она хотела сделать из него маленькое колье, серьги и браслет.
Борис быстро выполнил заказ, Аллочка ушла довольная, но скоро вернулась назад с претензией.
– Жемчужин не хватает.
– Вы о чем? – изумился Борис.
– Моя мама пересчитала жемчужины в ожерелье, перед тем как отдать его вам, – занудила Ковтун, – там имелось сто три штуки, а теперь их всего девяносто. Где еще тринадцать? Кому-то сережки из моих жемчужинок сделали, и колечко еще вышло.
Гофмайстер вытолкал и Аллу со словами:
– Вы с мамой психопатки, да и мне наука, теперь при клиентах все сам пересчитывать стану!