Две невесты на одно место
Шрифт:
– Угу, – без всякого энтузиазма воскликнула девушка.
Сделав Вере строгое внушение, я отложил телефон и вытер платком вспотевший лоб. Случилось самое неприятное, события начали развиваться наихудшим из всех возможных вариантов. Что делать? Надо расселять «невест», либо Веру, либо Лизу предстоит перетащить в другое место. Куда? Снять квартиру я не способен, попаду в финансовую яму. Ладно, сейчас займусь работой, пообщаюсь с этой Ольгой Корякиной, а уж потом займусь обстряпыванием собственных делишек. Делу время – потехе час.
Корякина разговаривала таким густым басом, что я сначала решил, будто трубку снял мужчина, и попросил:
– Сделайте одолжение, позовите Ольгу Дмитриевну.
– А кто ее спрашивает? – прогудело словно из бездонной бочки.
– Иван Павлович Подушкин. Мы лично не знакомы, но мне номер дала…
– Иван Павлович! – бас сменил тон с холодно-вежливого на дружеский. – Как же, великолепно помню вас, еще ребенком. Павел иногда приводил своего сына в лавку писателей. Я вам когда-то букварь подарила!
Из глубины моей памяти всплыло достаточно яркое воспоминание. Вот мой отец, очень красивый, осанистый, одетый в дорогой костюм, стоит в маленьком помещении, под завязку набитом пачками с книгами. Потолок в комнате очень низкий, и отец, а рост мне достался от него, задевает головой люстру, та начинает раскачиваться, угрожающе позвякивая прозрачными висюльками.
– Ой, Павел, осторожней, – вскрикивает симпатичная толстушка в ярком платье, – как бы не упала.
– Ради вас, Оленька, я согласен стать на четвереньки, – смеется отец.
Пампушечка быстро краснеет, а Павел Подушкин продолжает:
– Ангел мой, не пожалейте для несчастного прозаика вон ту книжечку, в темно-коричневом переплете.
Ольга оглядывается, берет томик и быстро сует его моему отцу со словами:
– Вообще-то издание лимитированно распределяется, секретарям Союза только продают, но для вас, Павел, я сделаю исключение.
Отец наклоняется и целует толстушечке руку, девушка делается похожей на вареного рака, хватает из какой-то пачки яркую брошюрку и, присев на корточки, протягивает издание мне.
– На, Ванечка, подарок от тети Оли, учись читать.
– Побойтесь бога, Оленька, какая же вы тетя, – смеется отец, – небось и двадцати не исполнилось.
Воспоминание стало тускнеть, я вынырнул из реки прошлого и воскликнул:
– Вы работали в Лавке писателей, на втором этаже, там, где отоваривали только членов Союза, в мансарду еще вела невообразимо крутая лестница. Очень хорошо помню вас, красивая брюнетка в ярком платье.
Ольга издала смешок.
– Очаровательное личико в прошлом, брюнетка превратилась в седую особу, но моя любовь и уважение к Павлу Подушкину остались неизменными. У вас какая-то проблема, дружочек?
– Нельзя ли нам встретиться? – попросил я.
Ольга закашлялась.
– Ну… если вам не жаль дня на дорогу.
– Я на машине и думаю, потрачу меньше времени в пути.
– Навряд ли, сегодня сильный снегопад, – пояснила Корякина, – меньше чем за пять часов до Рязани не доехать.
– Так вы не в Москве живете! – запоздало сообразил я.
– Верно, дружочек, вы мне на мобильный звоните.
– Ох, простите.
– Ничего, ничего, он безлимитный, – успокоила меня Ольга, – подарок от мужа, он в столице находится и не хочет, чтобы я экономила на переговорах, поэтому могу болтать сколько угодно, деньги уплачены. Может, вопрос в разговоре решим?
Я припарковал «Жигули» у обочины и сказал:
– Заранее прошу извинения за бестактность, но работаю я журналистом, что в некоторой степени хоть как-то оправдывает мое любопытство.
– Естественно, что сын Павла не мог стать математиком, – засмеялась Ольга, – генетика страшная вещь, ее не перепрыгнуть. Спрашивайте, дружок, хотя пока я совершенно не понимаю, чем могу быть полезна, давно выпала из бурной столичной жизни, я уже много лет рязанская тетушка.
– Я работаю в журнале «Дамское счастье».
– Наверное, замечательное издание, – тактично отреагировала Ольга.
– В первых номерах, довольно давно, мы публиковали фотографию Арины, дочери Бориса Гофмайстера. Сейчас у главного редактора родилась идея пройтись, так сказать, по старым адресам, вспомнить наших прежних героев, ну, что с ними произошло? Понимаете?
– Очень даже хорошо, – без всякого волнения ответила Ольга, – надо же, оказывается, еще живы люди, которые помнят про нас с Борисом! В свое время языки здорово работали, сплетники змеями шипели. Но потом Боря трагически погиб, вы слышали про пожар?
– Да.
– Меня чудо спасло, – вздохнула Ольга, – я с тех пор свято поверила в пословицу, ну, эту: не было бы счастья, да несчастье помогло. Уж так в тот день у зубного намучилась, сил не нашлось до вокзала добраться, приползла домой, на городскую квартиру, и уснула в слезах, очень уж хотелось к Борьке, на дачу, запланировала себе романтическое свидание. И что вышло? Не дожить бы мне до седых волос, если бы не больные клыки. После смерти Бори я поплакала какое-то время, а потом замуж вышла.
– Дайте мне, пожалуйста, телефон Арины, – попросил я.
Ольга зашуршала какими-то бумажками.
– Я с ней и не общалась совсем, – пробормотала она, – никогда не встречались, лишь слышала о девушке от Бори. Вроде Арина очень несдержанна была, чуть что, орать начинала, да и понятно почему. Боря девчонку избаловал до последней степени, любой каприз выполнял, стоило принцессе ножкой топнуть, как папочка в зубах требуемое волок. Очень уж мне это не нравилось, а Арина мне активной нелюбовью платила. У нас ведь с Борей серьезное дело затевалось, он мне предложение сделал, я согласием ответила, наивно надеялась на счастье, но тут в дело вмешалась Арина.