Две повести о Манюне

Абгарян Наринэ Юрьевна

Ба погладила меня по голове.

– Можно, конечно. Но недолго. Потому что она сильно наказана.

Мы с Каринкой проскользнули в дом и поднялись на второй этаж. Манюня уже маячила в дверном проеме.

– Ну ты даешь! – зацокали мы языками.

– Я нечаянно, – вздохнула Манюня и посторонилась, чтобы пропустить нас к себе.

Мы зашли в комнату. Уселись рядом на кушетке. Пригорюнились.

– А половником зачем полезла? – не вытерпела я.

– Хотела быстрее тесто вычерпнуть.

– А чего

не вычерпнула?

– Да половник там за что-то зацепился. Я стала его тянуть, чтобы вытащить, а он не вытаскивался. Тогда я попыталась втолкнуть его внутрь, чтобы он ушел в трубу.

– И чего?

– Втолкнула. И ручку погнула. Хотела сбегать за молотком, чтобы постучать по ручке, но вернулась Ба, и я не успела. Вот.

Я погладила Маньку по щечке.

– Не переживай, придет сантехник и все починит.

– Скорее бы, – вздохнула она, – а то меня на море не возьмут!

– Да не оставят они тебя! – махнула рукой Каринка. – Мало ли что ты можешь еще натворить, пока мы будем отдыхать на море? Ба побоится тебя одну оставлять.

– Да? – Манька с благодарностью посмотрела на Каринку. – Не врешь?

– Конечно, не вру. Если даже ничего не натворишь, то с голоду умрешь.

– Это да, это я могу, – согласилась Манька, – а еще я дом спалить могу. Или с горя, например, могу умереть.

– Ну, это и мы можем, – лавры Мани не давали нам покоя, – с горя любой дурак может умереть. А уж дом спалить вообще плевое дело!

– Спички зажег, и фьють!

– И в подвале стоит канистра с керосином. А керосин хорошо горит, – напомнила Каринка.

– Вот-вот, – закивали мы головой, – одна канистра керосина – и дома как не бывало.

Потом мы стали обсуждать, как будем отдыхать на море. Говорили шепотом, чтобы не напоминать о своем существовании Ба.

– Ура, – радовалась Манька, – будем загорать и строить замки из песка!

– А еще у нас есть красный надувной матрас! Мы на нем будем плавать по морю туда и обратно, от одного берега к другому, – захлопала в ладошки я.

– Да что там от одного берега к другому, если поднажать, то можно и вокруг света проплавать, пока взрослые на берегу прохлаждаются, – сказала Манька. – Мы вернемся – а они и не заметили нашего отсутствия.

– Аха, – радовались мы.

– А если акулы? – вдруг испугалась я.

– Одной левой! – лениво откликнулась Каринка.

– Только надо зонтики с собой прихватить, – спохватилась Манька.

– Зачем?

– Ну, я такое в одном мультике видела. Там девочка раскрыла зонтик, подставила его ветру, и лодочка поплыла быстрее.

– Это как это? – удивились мы.

– Сейчас покажу, – вскочила Манька, но тут же села обратно на кушетку. – Мне нельзя выходить!

– А чего тебе надо, скажи, мы принесем.

– Зонтик Ба. Он в ее комнате, прямо за дверью, висит на спинке стула.

Я

пошла за зонтиком. Выглянула в коридор, прислушалась. Ба что-то немилосердно шинковала на кухне, так и слышно было – хрясь! хрясь! – и слушала радио.

– Передаем концерт по заявкам тружеников села, – объявил диктор.

– Мя-мя-мя, мя-мя, мя-мя, – передразнила его Ба.

Когда я тихонечко шла обратно, по радио передавали песню «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним».

– На оленях они помчатся! – бухтела Ба. – Утром ранним! Идиоты!

Я зашла к Мане и осторожно прикрыла дверь.

– Что там Ба делает? – спросила она.

– Песни поет.

– Ого, – удивилась Манька, – а чего это она песни поет? В жизни никогда почти не пела, а сейчас поет?

– Ну как поет, ругает певца.

– А, это другое дело, это она может, – кивнула Манька, забрала зонтик и осторожно его открыла, – тут главное тихонечко, потому что если Ба узнает, что мы взяли ее зонт, то нам мало не покажется!

Зонтик был большой, коричневый, в бежевые поперечные полосы.

– Ммм, словно шоколадный, так и хочется откусить кусочек, – закатила глаза Каринка.

Маня тем временем широко расставила ноги, наклонилась, оттопырила попу и вытянула вперед руки.

– Вот смотрите, если ветер мне будет дуть в спину, то он надует зонт, словно парус, и лодка, то есть матрас поплывет быстрее. Всего какие-то десять минут, и мы уже в Америке.

При упоминании Америки Каринка резко заволновалась. Она обошла Маньку со всех сторон, потрогала ее руки, потыкала пальцем в материю зонта, возвела очи к потолку и зашевелила бесшумно губами, производя в уме какие-то подсчеты.

– Не получится, – вынесла она вердикт.

– Почему не получится? – обиделась Манька.

– Зонтик порвется.

– Это почему же зонтик порвется?

– Материя тонкая, шторма не выдержит, – с видом знатока изрекла Каринка, – на матрас надо будет кроме нас еще и мотоцикл загрузить. Представляешь, какая тяжесть?

– Какой мотоцикл?

– Неважно какой, – отмахнулась Каринка, – но я в Америку без мотоцикла не поеду.

Манька закрыла зонтик, положила его на подоконник и скрестила руки на груди.

– Да с таким зонтом не страшен никакой ливень! С ним можно спрыгнуть с восьмого этажа, и ничего тебе не будет.

– Враки все это, – сказала я, – нам мама говорила, что с зонтиком прыгать нельзя, он не выдержит нашего веса.

– Может, с вашего третьего этажа и нельзя, а с нашего второго можно! – уперлась Манька.

– Ты еще скажи, что не раз с зонтом прыгала, – рассердилась Каринка.

– Сто раз на дню!

– Га-га-га, – рассмеялись мы, – Манька, ну ты даешь!

– А вот щас покажу! – Манька резво запрыгнула на подоконник и взяла в руки зонт.