Две столицы
Шрифт:
В очередь на приобретение шедевров из хранилищ Самиздата, в спину библиотеки Ватикана, я бы поставил "миссис библиотеку Конгресса Соединённых Штатов". Сведущим людям доподлинно известно, что упомянутая библиотека не брезгует ничем и берёт на хранение всё, что появляется рукописного во всём мире. По слухам "миссис" не брезгует и трудами "графов".
На основании этого, непроверенного слуха, Самиздат без промедления следует поставить рядом с упомянутой библиотекой и это необходимо сделать потому, что всемирно известные хранилища шедевров не станут хранить мои рукописи, а Самиздат —
Но основная ценность изобретения с названием "Самиздат" такая: в Самиздате нет редакторов. То есть, таких людей, кто на тысячу страниц вперёд знает, какое произведение "будут читать", а которое "не будет иметь сбыта". В Самиздате есть только "модераторы", иначе — "глушители" слишком бравурных выступлений "невоздержанных на язык граждан". А при чём язык? Самиздатовская публика — "стукачи" по клавиатуре. Насколько известно, самиздатовские "глушители" ещё никого насмерть не "приглушили".
Покажите, хотя бы одного работника из библиотеки Ватикана, или "конгрессовской мисс", который взял бы в "хранилище вселенского разума" на вечное хранение мои записи? Нет такого, и никогда не будет по причине: записи никакого интереса для упомянутых библиотек не представляют. Кому они нужны, какая в них ценность, чтобы хранить там? Показывать студентам литературных институтов на занятиях "как не следует писать"?
А в Самиздате моих "детей" никто не обидит, их примут, дадут место, как самым желанным гостям и будут хранить очень долго! Не теряю надежды, что и меня кто-то и когда-то прочтёт, и, возможно, отзовётся понятными словами. Не в этом ли основное преимущество СИ!? А вот это, кое невозможно оценить словами: написанное могу переделывать бесконечное число раз и пускать его "поверх старого" и такая простая процедура позволяет моим писаниям быть "вечно молодыми"! Читай: "бессмертными". Всякий раз, после "бани", что устраиваю тексту, перед новой редакцией высвечивается алым светом "NEW!". "Новый", значит! Где, в каком издательстве позволят подобную роскошь? Какое издательство позволит открыть рот автору текстом такого содержания:
— Ах, простите, забыл добавить в повесть интересный момент из жизни героя! Совсем не хилую мысль, что свалилась на меня после похмелюги в прошлый понедельник! Ага, во второй половине дня за рюмкой хорошей водки с приятелем на меня "снизошло"… нельзя ли каким-то манером втиснуть "озарение"?
"Посох графомана"… Много различных "посохов" существует и первый на сегодня — "пасторский", возвратившийся из ссылки. Главный. Основной. Не оговариваемый, без сомнений и возражений, посох. Но речь не о нём.
Если "посох графомана" крепкий, надёжный и прочный, то с опорой на него можешь увидеть себя изданным. Приятно! Слава! Пусть и малая! После славы и "посох" уже не нужен, "на ногах стою"…
Но это конец: если вчерашний графоман по чьему-то недосмотру "застыл в бронзе", то в опубликованный бред войти не сможет, и не засветится алым цветом прежнее и ободряющее "NEW" перед старым, много раз полированным, произведением! Ни единого нового слова не примет изданная книга и "посох графомана" будет бессильным…
Если только "переиздание"?
* * *
Верю в приход того дня, когда Библиотека Ватикана первая признается в любви Самиздату словами:
— Я — первая по возрасту и величию Библиотека Мира! Мудрая и много знающая библиотека, но ты на сегодня — молодой и неохватный! Я прекратила свой рост давно по причине: всё редкое рукописное мною собрано, и заняться на сегодня мне абсолютно нечем!
Кризис! Раритеты не бесконечны, иссякли они, а собирать то, что собираешь ты — не могу: гордость не позволяет. Зависть — есть, но проклятая гордость не позволяет хранить то, что пишут графоманы в СИ!
Да и не всё понимаю из того, что написано у тебя. Только через века я стала тем, что есть ныне, а ты совсем за короткое время так разросся, что временами наваливается страх:
— А ведь мальчишка может и обойти меня!! Как "пить дать" обойдёт!
О, милый юноша! Люблю тебя и преклоняю перед тобой седую голову свою! — если Библиотека Ватикана и "конгрессовская миссис" вступят в яростную борьбу за внимание от Самиздата — не удивлюсь и выступлю "миротворцем".
Глава 1.
Бесконечная песнь во славу СМИ.
Как-то неожиданно и без причины свалилось пустяшное прозрение: оказывается, СМИ когда-то были порождены людьми, чтобы получать от "детища" неприятности. Испуги и волнения по различным житейским позициям. Временами — и панику.
Ничего не знаю о том, что думают другие люди о СМИ, но мне хватает своих дум: "СМИ — это наши дети, что родились по неосторожности. От несоблюдения "техники безопасности при тесном общении разнополых индивидов человеческой породы".
Сегодня наши "дети" говорят:
— "Мы и существуем для того, чтобы информировать и приносить удовольствие!" — ни мало не заботясь о том, как это делают: порядок — это
"президент Соединённых Штатов смотрел по телевиденью футбольный матч и в волнении за любимую команду, жевал подсоленные бублики. Поперхнулся крошкой, закашлялся, у него подскочило давление, и он, потеряв сознание, упал. Поранил левую щеку и губу. В настоящее время президент обследуется в одной из клиник и его здоровью ничего не угрожает".
Из сообщения следует вывод: для моей жизни и жизни президента Соединённых Штатов, существуют одинаковые опасности в виде подсоленных бубликов.
Вывод второй: "не жуйте подсоленные бублики во время просмотра игры любимой футбольной команды"! Особенно это касается президентов!
Что же произошло с президентом заокеанской державы? Ничего особенного: президент всего лишь вошёл в "резонанс".
Физики явление резонанса объясняют так: "момент, когда колебания двух тел под воздействием внешних причин становятся синхронными и синфазными, называется резонансом, и общая амплитуда, то есть абсолютные величины двух колебаний, удваиваются".