Две жизни. Банковский роман

Журбина Ксения

Они шли по тропе за красивой легендой часа полтора, кое-где с трудом поднимаясь по скользким от мокрых прошлогодних листьев тропинкам, пока не добрались к самой высокой точке на скалах. Полюбовались открывающимися видами, сделали фотографии и стали спускаться вниз. После прогулки они все вместе ужинали в Хосте в кафе «Удача». После ужина Инна с Лерой поехали на такси в Сочи, а Антон в противоположную сторону – в Кудепсту.

Скоро в душе Инны наступило состояние пусть и хрупкого, но все же равновесия, и она поняла, что у нее нет ни времени, ни сил, ни желания думать о том, почему в ее жизни все не так, как

у нормальных обычных людей, стремящихся жить вместе. Инна давно уже для себя решила, что относиться к Антону как к обычному мужчине она никак не может уже хотя бы потому, что он всячески культивировал в себе эту необычность и непохожесть на других.

Она уже точно знала, что более цельной натуры, чем Антон, в ее жизни не было и не будет. Он жил по когда-то им придуманному и известному только ему жизненному сценарию, в котором все было расписано по дням, часам и даже по минутам, были ясны цели и необходимые практические шаги для их достижения.

Будучи человеком, ценящим порядок всегда, везде и во всем, Антон особенно глубоко переживал кульбиты ельцинской эпохи, старался удержаться на плаву в бурном потоке перемен, но при этом не хотел, да и не мог, ничего принципиально менять в себе. Ельцинская эпоха отпечаталась в его сознании, да как, впрочем, и в сознании многих его современников, августовским путчем 1991 года, введением чрезвычайного положения в стране, указом о приостановлении деятельности коммунистической партии, объединением Германии и распадом СССР.

Антон продолжал выписывать газеты и с присущей ему дотошностью читал в «Известиях» военные хроники о бесчисленных гражданских войнах на Ближнем Востоке и в Африке, о нашумевшей кувейтской операции «Буря в пустыне». Но его личной, особенной болью была война, которая шла совсем рядом, в родной его сердцу Абхазии.

В его ежегодных записных книжках с особой тщательностью (как будто он собирался сдавать экзамен по военной истории) были выписаны даты начала и окончания Гражданской войны в Грузии (1991—1993) и Таджикистане (1992—1997). Войны в Карабахе (1992—1994), Приднестровье (1992), Южной Осетии (1991—1992), Абхазии (1992—1993) и Чечне (1994). Осетино-ингушский конфликт (1992). В отдельной папке, аккуратно разложенные по файлам (каждой войне – свой файл), лежали вырезки из газет и журналов с выделенными фломастером абзацами, вероятно имевшими особое значение для понимания сути происходивших событий.

Вести с фронтов больно ранили его. Он искренне стремился понимать истинные причины происходящего и реальное положение дел на пострадавших от военных действий территориях, особенно в Абхазии. Как дотошный школьник, он задавал об этом вопросы новым знакомым и старым друзьям, а встретив интересного, начитанного или осведомленного в военных делах собеседника из числа московских гостей или клиентов, приглашал того к себе в кабинет или в ресторан на обед, чтобы обстоятельно, как он любил говорить, потолковать.

Антон решительно избегал разговоров о войне с Инной. На ее вопросы или замечания по поводу войн отмалчивался, если говорил, то мало и неохотно. Со студенческих лет Инна привыкла быть равной и заслуживающей внимания собеседницей бывшему мужу и большинству их общих друзей. Теперь в ответ на молчание Антона она всерьез обижалась, но вида не подавала. Раз Антон считал, что не женское это дело –

думать о войнах и политике, да и об экономике думать – тоже не женское дело, Инна с этим молча соглашалась. Но в должной форме себя держала.

Происходившие в стране события, разумеется, тревожили ее. Лишали сна и того едва наметившегося покоя в ее душе, к которому, как к маятнику, на долю секунды застывшему в состоянии равновесия, она так долго шла. Она не успевала порадоваться хотя бы чему-то тихому и домашнему, как снова налетала буря, раскачивая ее как лодку на привязи, которую забыли вытащить на берег.

Глава 5. Испытания

Июль 1995 года, Сочи

Вторая половина 1990-х годов стала временем небывалого оживления в стране во всех без исключения сферах. Больше всего это время изменило деньги и банки. Стремительно менялась их роль в жизни советских людей, прежде более всего почитавших духовные ценности. Банки росли и множились как грибы после дождя. Прежде самая консервативная и неподвижная отрасль превратившейся в руины советской экономики оказалась в эпицентре радикальных перемен. Именно с банками новые российские капиталы росли быстрее и проще.

Волей обстоятельств Инна и Антон оказались в самом начале пути развития российской банковской системы и в самой гуще связанных с этим событий. Они поднимались и падали вместе с банками, в которых работали. Банк не стал для них каждодневной трудовой повинностью, средством заработать какие-никакие деньги и выжить. Банк стал важнейшей, цементирующей частью их жизни, средством самоутверждения в ней. Однако, все что ни происходило в бурно растущей банковской системе в 1990-е годы, несло в себе опасность крушения человеческих судеб и даже риски для самой жизни.

Пытаясь навести порядок в понимании той части своей жизни, которая прошла рядом с Антоном, Инна просматривала старые документы, рабочие анкеты и резюме Антона, составленные по тому или иному поводу автобиографии.

С сентября 1993 года по сентябрь 1996 года они вместе работали в только что созданном ими филиале московского банка с обманчивым названием «Еврокосмос». Антон в должности управляющего, Инна – в должности его заместителя с правом подписи банковских документов. Они уже два года крутились, как могли, в созданном ими банковском филиале. Работали на ощупь, зарабатывали немалые по тем временам деньги, еще больше выгоды упускали. Воспитанные в лучших традициях советской системы, оба «раньше думали о родине, а потом о себе».

Порой это приводило в недоумение окружающих и было даже предметом насмешек. Ушлые клиенты довольно быстро «раскусили» Антона. С ним было невозможно договориться ни о чем, что нарушало бы его жизненные принципы, но его легко можно было «купить», ловко преподнеся некую идею, итоги реализации которой могли бы послужить благом как можно большему числу людей.

Антон был достаточно умен, хорошо считал и умел отличить очередной «прожект» от несущего выгоды обоснованного проекта. Однако, общая обстановка стране была такова, что могла уничтожить даже самый разумный проект. Могла лишить заработанных денег даже самого рачительного хозяина, а кажущегося приличным человека могла превратить в негодяя и мошенника.