Двенадцать месяцев восхождения

Дробот Андрей

Один человек завел себе вместо кошки или собаки мечту, которую выгуливал по городу на коротком поводке. Была она вначале маленькая и невзрачная, но человек не терял терпения, а регулярно и хорошо кормил мечту, заботливо за ней ухаживал.

Выросла мечта, стала она большой и сильной, обрела крылья и сама стала ухаживать за человеком, и даже унесла его в очень хорошие края… А другой человек тоже мечтал и тоже имел мечту, но та выросла и сожрала его.

Мораль: внимательно оценивайте то, что растите.

О своевременном избавлении от ненужного и приведении в порядок нужного

Один

человек как-то потерял лицо. Долгое время он не обращал внимания на эту потерю, потому что сам себя не видел и привык, но это не означало, что на его лицо перестали обращать внимание окружающие.

– Что-то вам надо делать со своим лицом, так ходить нельзя, вы сами на себя не похожи, ваше лицо мельчает… – примерно так говорили они.

Человек внял заботливой критике и сходил в парикмахерскую.

Мораль проста: надо вовремя избавляться от лишнего, а оставшееся приводить в порядок.

О полезном угождении ожиданиям

Весенний снег падал в полном недоумении оттого, что он не приносит радости в отличие от снега осеннего. Каждая его снежинка долго крутилась по пути к земле, взвивалась и снова падала в поисках того, кто мог бы ответить ей на этот вопрос. И каждая снежинка, достигая земли, слышала ее горестные вздохи:

– Сколько можно! Одеяло хорошо, когда собираешься спать, а тут пора просыпаться, а тебя опять в постель!

Мораль тут такова: хочешь угодить, делай то, что от тебя ждут, а не то, что привык.

О вреде строительства ада в том месте, откуда не убежать

Один человек как-то попал в тюрьму, по крайней мере, человек именно так воспринимал то место, куда попал. Стал он мечтать о побеге, выглядывая за пределы тюрьмы, стал говорить, как он считал, правду обитателям этой тюрьмы, портя с ними отношения, да и подозревать всех обитателей тюрьмы, даже благоволящих к нему, в тайных враждебных намерениях.

Ад нарастал, и побег стал единственным лекарством, но однажды этому человеку попала в руки карта, где эта тюрьма оказалась единственным обитаемым местом…

Мораль следующая: когда нет точного места, куда бежать, не превращайте свое нынешнее местожительство в ад.

О терпимости

Один человек, оказавшийся в проигрыше, чтобы уйти от горестных мыслей, принялся воображать, что он в выигрыше, что ему хорошо. Это действительно получилось. Ему стало хорошо, хотя на самом деле было не очень. Эффект заметили другие, кто был в проигрыше. Они тоже принялись воображать, что им хорошо. Им действительно стало хорошо. Тогда и те, кому было реально хорошо, которые поначалу нещадно били воображающих, пытаясь выбить из них дурь, вдруг сообразили, что надо поддерживать и даже насаждать среди тех, кто в проигрыше, привычку воображать, будто они в выигрыше, потому что так надежнее быть в реальном выигрыше самим. Вот так и возник где-то то ли дом, то ли общество терпимости.

Мораль состоит в том, что пока тот, кто в проигрыше, будет воображать, что он в выигрыше, какую бы религию он ни исповедовал, он всегда будет в проигрыше, но не будет мешать тем, кто в выигрыше. Именно поэтому государству выгодно поддерживать религиозные учреждения.

Апрельские притчи

О преимуществе катастрофы перед жизнью

Произведения одного великого, но живого поэта стояли в общедоступности много лет, как и его фотографии, и истории, связанные с его жизнью. Все было великим, но не очень интересным. Умер поэт, и его произведения и факты, связанные с его жизнью, на несколько дней увлекли публику, как падение метеорита…

Мораль следующая, и ее используют все средства массовой информации: чужая катастрофа и смерть куда более привлекательны для публики, чем даже великая жизнь.

О великих мастерах…

Малоизвестный поэт, разговаривая с малоизвестным музыкантом, сказал:

– Великий поэт умер…

– Ничего не читал, только фамилия на слуху, – пренебрежительно ответил музыкант.

– Ну все-таки это величина… – укоризненно начал поэт.

– Я его стихи не знаю, как он мою музыку не знал, поэтому мы практически равные величины, – ответил музыкант, оставив поэта в недоумении.

Мораль такова: если не замечать тех, что выше и умнее, то и сам становишься вершиной.

Об ошибочном обожествлении

Некто Всевышний, пребывая на небесах или в горах, или в райских садах, с высоты своего пребывания разбрасывал семена талантов. На земле стояли кувшины, в ожидании этих семян, причем кувшины самых разных форм: красивые и не очень. Большинство талантов, конечно, летело мимо кувшинов и зарывалось в землю, но некоторые попадали в цель. И вот что интересно. В этом божественном сеянии дорогие изящные кувшины, которые на земле имели большую цену, иногда оказывались вовсе без семян талантов, а кувшины бросовые порой обретали многие таланты. И все потому, что семена летели случайно.

Мораль состоит в следующем: не обожествляйте себя, какой бы пост вы ни занимали и каким бы богатством ни обладали, – обожествлением занимаются другие инстанции.

Об известности с посторонней помощью

Как-то собрались политик, актер, писатель, художник, музыкант… и много других мастеров. Поспорили они, кто из них популярнее в народе, кого любят и ценят больше. Спор был долгим. Один говорил про дела во благо нации, другой – про великое таинство сцены, третий – про силу слова, четвертый – про чарующее действие музыки… Чуть не подрались, но раздались голоса учебников, телевизора и газет… Такие громкие, что на их фоне спор мастеров превратился в спор немых:

– Заткнитесь, без нас вы никто!!!

Мораль очевидна: известность мастера зависит не столько от таланта, сколько от популяризации.

О кажущемся служении людям

Однажды умер очередной творец и предстал пред богом Олимпа Зевсом. Зевс направил на творца свой всевидящий взгляд и строго спросил:

– Тебе не хватало того, что я создал? Зачем ты творил?

– Хотел оставить след на земле, – ответил творец.

– Все, что ты должен оставить на земле, мною предусмотрено, – строго сказал Зевс.