Дверь к смерти (сборник)
Шрифт:
– Прекрасно. Значит, вы признаёте, что она способна думать. Почему бы вам тоже не пораскинуть мозгами? Пока вы только возражаете, а думать отказываетесь. Вы подумайте.
Этот разговор у нас состоялся перед ужином. Если босс после нашей беседы все-таки решил пораскинуть мозгами, то тщательно это скрывал. Покончив с едой, он вернулся в кабинет и засел за книгу. Ну разве не отвратительно? Как-никак нам поручили расследование.
Вот тогда-то я, дабы сохранить лицо, стал подробно рассказывать о показе в «Домери и Нидер». По крайней мере, это мешало ему читать.
Изложение фактов
На следующее утро, во вторник, босс все так же бездельничал. Когда мы раскручиваем дело, он обычно за завтраком дает мне задание, а тут ни словом не обмолвился. В одиннадцать утра Вульф спустился из оранжереи, зашел в кабинет, сел за стол, устроился поудобнее, позвонил Фрицу, распорядившись подать две бутылочки пива, и снова взялся за книгу.
Даже когда я показал ему чек от Синтии на две штуки баксов, полученный с утренней почтой, Вульф лишь равнодушно кивнул. Я возмущенно фыркнул и быстрым шагом направился на улицу. Чтобы заняться хоть чем-то, решил сходить в банк и положить деньги на наш счет.
Вернувшись, я обнаружил, что босс, по-прежнему поглощенный чтением, приступил уже ко второй бутылке. Похоже, он все-таки решил отправить меня в четверг на очередной показ коллекции для оптовиков.
В час дня на обед, который мы вкушали в столовой, через прихожую напротив кабинета, Фриц подал куриную печенку, а к ней – половинки жаренных в масле помидоров, украшенных рубленым сладким перцем и петрушкой, за которыми последовали рисовые лепешки с медом. Я особенно не налегал на печенку, поскольку очень уж люблю рисовые лепешки Фрица. Когда в дверь позвонили, я уминал пятую, а то и шестую.
Во время наших трапез дверь всегда открывает Фриц. Кстати сказать, Вульф не приемлет использования атомных бомб в первую очередь потому, что взрыв может отвлечь людей от еды. Поскольку дверь в прихожую была открыта, я увидел, как Фриц идет открывать.
Мгновение спустя до меня донесся его голос. Он убеждал кого-то обождать в кабинете, пока Вульф не закончит с обедом. Что ответил посетитель, я так и не услышал, но различил звуки приближающихся шагов.
Мгновение спустя на пороге столовой показался наш гость, одних лет с Вульфом, крепко сбитый, мускулистый, краснолицый и очень злой. Это был наш закадычный друг инспектор Кремер, возглавлявший отдел по расследованию убийств. Он подошел вплотную к столу и обратился к Вульфу:
– Здрасьте. Извините, что помешал обедать.
– Доброе утро, – учтиво приветствовал инспектора босс, для которого утро длится, пока не допит обеденный кофе. – Если вы еще не обедали, могу предложить вам…
– Нет, спасибо. Я занят и тороплюсь. Вчера к вам приходила некая Синтия Нидер.
Вульф отправил в рот кусок рисовой лепешки. Боже милосердный, мелькнуло у меня в голове, никак нашу клиентку убили.
– Ну? – с напором произнес Кремер.
– Что «ну»? – резко ответил Вульф. – Вы констатировали факт. Какой реакции вы от меня ждете? Вообще-то я обедаю.
– Хорошо. Значит, ее визит к вам – признанный факт. Что ей было нужно?
– Мистер
Кремер грохнул кулаком по столу. Звякнула посуда. Я подумал, что Вульф запустит в инспектора кофейником – самым тяжелым из всего, что стояло под рукой. Увы, остаться за столом и насладиться этим зрелищем я не мог. В тот самый миг, когда Кремер хлопнул по столу, в дверь позвонили. Я решил, что на сей раз не могу доверить встречу гостя Фрицу.
Пройдя через прихожую к парадной двери, я заглянул в стекло с односторонней видимостью, и у меня словно гора с плеч свалилась. Наша клиентка была жива и вроде бы невредима. Именно она и застыла в ожидании на крыльце.
Распахнув дверь, я прижал палец к губам и прошептал: «Ни звука», краешком глаза приметив полицейскую машину, припаркованную у тротуара прямо напротив крыльца. За рулем сидел знакомый мне коп из убойного отдела, который не без интереса на нас поглядывал. Я помахал ему рукой, знаком предложил Синтии войти, закрыл дверь и, взяв девушку под локоток, завел ее в сообщающуюся с кабинетом гостиную, окна которой выходили на улицу.
Она выглядела напуганной, всеми брошенной и замученной, но при этом решительной.
– У нас в столовой полицейский инспектор по фамилии Кремер. Расспрашивает о вас. Желаете с ним увидеться?
Девушка ахнула и посмотрела на меня так, словно силилась вспомнить, кто я такой.
– Я с ним уже виделась.
Она огляделась, увидела кресло, подошла к нему и села.
– Они мне… Они допрашивали меня… Час за часом…
– Зачем? Что случилось?
– Мой дядя…
Она подалась вперед и закрыла лицо руками. Мгновение спустя подняла на меня взгляд и произнесла:
– Я хочу видеть Ниро Вульфа.
Затем снова уткнула лицо в ладони.
Я понял, что Синтия еще не скоро будет в состоянии связно разговаривать, поэтому сказал:
– Оставайтесь здесь. Сидите тихо. Стены тут звуконепроницаемые, но шума поднимать все равно не стоит.
Вернувшись в столовую, я обнаружил кофейник на прежнем месте, однако битва была в самом разгаре. Вульф стоял, оцепеневший от ярости.
– Нет, сэр, – произнес он, – я не закончил «жрать», как вы изволили выразиться. Я бы с удовольствием съел еще две лепешки и выпил кофе. Но вы вломились в мой дом и помешали мне завершить обед. Не будь вы представителем закона, мистер Гудвин живо вышиб бы из вас дух и вышвырнул вон.
Босс пришел в движение. Протопал к двери, пересек прихожую и проследовал в кабинет. К тому моменту, когда Кремер опустился в красное кожаное кресло, Вульф уже сидел за столом и шумно сопел, поджав губы.
– Ладно, замнем для ясности, – хрипло произнес Кремер, пытаясь помириться.
Вульф не проронил ни слова.
– Я всего-навсего хочу узнать, зачем к вам приходила Синтия Нидер. Вы имеете полное право поинтересоваться, зачем мне это нужно. Я бы и сам сказал, если бы вы не вышли из себя просто потому, что я заявился к вам, когда вы набивали брюхо. Произошло убийство.