Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
Казалось бы, невесомость исключает игру в кости, но радист Питере выдумал фокус со стальным кубиком и магнитной доской. Это бы еще ничего, но он к тому же отчаянно мухлевал, и мы решили отправить его на Землю ближайшим рейсом “ПОЛУМЕСЯЦА”.
Я был в кабинете Тини, когда “ПОЛУМЕСЯЦ” стрелял дюзами, выходя на нашу орбиту. Сам Тини плавал у иллюминатора.
— Сплавь им Питерса, Дад, — сказал он, — и пусть на Земле ему дадут хорошего пинка. Кто его меняет?
— Некто Г.Брукс Макнай, — ответил я.
Корабль выбросил причальный трос.
— Похоже, “ПОЛУМЕСЯЦ” напортачил со скоростью, — сказал Тини и запросил у рубки точные данные. Ответ ему не понравился и он велел вызвать корабль на связь.
— Доброе утро, капитан, — сказал он, когда зажегся экран. — Зачем вы выбросили трос?
— Для разгрузки, естественно. Я намерен стартовать, прежде чем войдем в тень.
Ежесуточно станция погружалась в тень Земли на час с четвертью и тогда мы отдыхали. Остальное время поделили на две смены по одиннадцать часов и таким образом обходились без прожекторов и без обогрева скафандров.
— Сперва уравняйте курс и скорость, — покачал головой Тини.
— Но я все сделал!
— Судя по моим приборам — нет.
— Побойтесь бога, Тини! У меня же топлива — на донышке, какие уж тут маневры. Если я буду крутить корабль ради каждой паршивой тонны груза, я не впишусь в посадочную траекторию и мне, чего доброго, придется планировать. — Надо сказать, у тогдашних кораблей еще были крылья.
— Вот что, капитан, — заявил Тини, — вы затем и взлетели с Земли, чтобы привезти нам эту паршивую тонну. Мне плевать, как вы будете садиться, хоть на брюхо. Аккуратно доставьте мне груз, а я уж позабочусь об остальном. Выводите свою колымагу на верную орбиту.
— Слушаюсь, мистер прораб, — ответил капитан Шилдс.
— И не надо злиться, Дон, — уже тише добавил Тини. — Кстати, нет ли у вас на борту нашего нового радиста?
— Найдется, — Шилдс почему-то ухмыльнулся.
— Ну, так пусть поскучает, пока мы не примем груз, может, и успеем до темноты.
— Конечно, конечно. Вам и без него забот хватит, — Шилдс отключился, оставив босса в недоумении.
Но раздумывать не было времени. Шилдс довернул корабль гироскопами, врубил дюзы на пару секунд, идеально уравнял свою скорость с нашей и, сколько бы он ни брюзжал, горючего на это ушло немного. Я мобилизовал всех, кого только мог, и мы разгрузили корабль засветло. Невесомость — лучший друг грузчика. Вручаю мы разгрузили “ПОЛУМЕСЯЦ” за пятьдесят четыре минуты!
Нам прислали баллоны с кислородом, защитные алюминиевые зеркала, элементы внешней обшивки — алюминиевые сэндвичи с пеностеклянным наполнителем и ящики с вспомогательными ракетами, которыми мы собирались раскрутить жилые отсеки. Как только все это было закреплено, я отправил на том же тросе своих людей: не люблю, когда люди без присмотра болтаются снаружи, пусть даже они хорошо обучены и чувствуют себя в космосе как дома. Потом я велел Шилдсу отправлять пассажира.
Из корабельного шлюза выплыл невысокий парень. Похоже, он привык к космосу: ловко схватился за трос, оттолкнулся ногами и поплыл вдоль троса с провисающим страховочным карабином. Я знаком приказал ему следовать за мной и мы добрались до шлюза одновременно с Тини.
Кроме обычных шлюзов у нас были три квиклюка. Эта стальная нюрнбергская дева [50] без шипов, внутри едва хватало места для человека в скафандре и пары литров воздуха. Открываются квиклюки автоматически и экономят нам уйму времени. Я влез в средний, Тини, конечно, в большой, а новичок без колебаний выбрал меньший.
Мы вплыли в кабинет прораба. Тини откинул шлем.
— Ну, Макнай, — сказал он, — поздравляю с прибытием.
Новый радист снял шлем и ответил негромким приятным голосом:
50
Нюрнбергская дева — средневековое орудие пытки, футляр в форме человеческого тела, с шипами внутри.
— Большое спасибо.
Я онемел, только таращил глаза. Со своего места я разобрал, что волосы нового радиста перехвачены ленточкой.
Я боялся, что Тини взорвется. Не знаю, заметил ли он ленточку, да в этом и не было нужды. Как только “парень” снял шлем, Стало ясно, что он так же мужественен, как Венера Милосская. Тини что-то пробормотал, выскочил из скафандра и рванул к иллюминатору.
— Дад! — проревел он. — Вызови радиорубку! Пусть вернут корабль!
Но “ПОЛУМЕСЯЦ” уже превратился в далекую искру. Тини был вне себя.
— Дад, — спросил он, — кто еще знает об этом?
— Никто, насколько мне известно.
Он на секунду задумался.
— Нельзя ее никому показывать. Мы… это… запрем ее до следующего корабля, — на девушку он не смотрел.
— О чем это вы толкуете? — спросила она несколько сварливо.
— О вас. Вы что, заяц?
— Не сходите с ума! Я — Г.Б.Макнай, инженер-связист. Разве вы не получили мои бумаги?
Тини повернулся ко мне.
— Дад, это ты виноват. Какого чер… — извините, мисс — как тебя угораздило направить сюда женщину? Разве ты не читал ее досье?
— Ты в своем уме? — спросил я. — В этих формулярах не указывают пол. Это запрещено Контрольной комиссией, кроме тех случаев, когда это имеет значение для работы.
— Ты хочешь сказать, что здесь это не имеет значения?
— Судя по специфике рабочего места — не имеет. Внизу, на Земле, женщины вполне справляются с радио и радарами.
— Мы не на Земле, — ясно, он имел в виду двуногих волков, что рыскали по станции. А Г.Б.Макнай была мила. Может быть, я несколько переоценил ее достоинства — я восемь месяцев не видел женщин, но мила она была во всяком случае.
— Я слышал даже о женщинах-пилотах, — злорадно добавил я.
— Мне плевать, о чем ты слышал. Здесь я не потерплю женщин!
— Минуточку, — вмешалась Макнай; она была в ярости: — Вы ведь прораб?
— Ну, — подтвердил Тини.