Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
Число пассажирских мест соотносилось с запасами сжатого воздуха. “Космос-Конечная” по своему оснащению ничем не отличается о г. аналогичных станций у Марса и Венеры, но “Супра-Нью-Йорк” довольно примитивна и больше похожа на заправочную станцию с маленькой комнатой ожидания. Только пять лет назад ее снабдили центрифугой для удобства пассажиров, страдающих космической болезнью.
В конторе космопорта Пембертон взвесился и поспешил к уже готовой к старту “ФЕЕ НЕБЕС”. Он сбросил комбинезон, сдал его дежурному на выходе и нырнул внутрь. Отыскав свое место, он забрался в стартовый гамак и уснул; этап “Супра-Нью-Йорк” его не волновал, его работа начиналась в глубоком космосе.
Он проснулся от щелчка катапульты и затаил дыхание, ожидая включения двигателей. Если бы что-то пошло не так, ракета начала бы планировать на крыльях, но двигатели сработали вовремя и Джек снова уснул.
После стыковки с “Супра-Нью-Йорк” Пембертон прошел в навигационную рубку станции и обрадовался, увидев за пультом дежурного Шорти Вайнстайна. Его программы заслуживали полного доверия. Джех считал его лучшим вычислителем станции.
Хорошо, когда корабль, пассажиры и твоя собственная шкура, словом, вез, зависящее от программистов, находится в надежных руках. Вайнстайн был гораздо компетентнее, чем любой математик среднего уровня — это было необходимо, чтобы рассчитать орбиту корабля; собственные скромные способности позволяли Джеку оценивать таланты профессиональных вычислителей.
— Черт побери, а вот и отважный пилот Пембертон, гроза космических трасс! — воскликнул Вайнстайн, передавая документы.
Джек развернул бумаги и погрузился в расчеты.
— Эй, Шорти! Ты ошибся!
— Что? Не может быть. Мейбл не ошибается, — Вайнстайн сделал галантный жест в сторону гигантского астрокомпьютера.
— Ты сам ошибся — неправильно взял пеленги на Вегу, Антарес и Регул. Ничего страшного, это случается с пилотами, с любым из вас, — после мгновенного испуга Вайнстайн, казалось, нервничал, но был удовлетворен.
— Похоже, я не успею обернуться за семнадцать часов. Я мог бы взять на себя утренний фрахт, — мысли Джека снова вернулись к Филлис.
— ООН запретила утренние полеты.
— Вот как, — Джек умолк, но Вайнстайн понял — из-за срочной подмены он очень мало успел сделать.
Похоже, полет как-то был связан с ядерными ракетами, что словно жандармы, стояли на Лунер Генеральный Штаб Совета Безопасности не любил болтать о способах сохранения мира на планете.
— Идет, — вздохнул Пембертон. — Если я усну, разбуди меня через три часа.
— Хорошо, а я к этому времени приготовлю ленту.
Пока он спал, “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ” заправлялся горючим, принимал на борт груз и пассажиров. Когда он проснулся, все было готово к старту.
Пембертон постоял перед почтовым экраном, надеясь увидеть послание Филлис, но не дождался и утешился мыслью, что Филлис отправила письмо прямо на “Космос-Конечную”. Он пошел в ресторан и, пережевывая завтрак, мрачно проглядел сначала комиксы, а потом “Геральд Трибюн”. Напротив уселся незнакомый мужчина и завел пустопорожний треп о ракетной промышленности. Поскольку Пембертон был в форме, этот тип именовал его “капитаном”.
Быстро покончив с едой, Джек удрал от него. Зайдя в навигационную, он просмотрел расчетную ленту для автопилота и, удовлетворенный, направился на борт “ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА”.
Он доложился капитану, отправился в рубку управления, по пути пожимая всем руки, влез в пилотское кресло и застегнул замки.
Когда капитан Келли проплыл внутрь и устроился в кресле рядом, Пембертон все еще возился с прокладкой курса.
— Опаздываем, Джек, — раздраженно сказал капитан.
— Я воспользуюсь правом на задержку.
Келли, нахмурившись, следил за ним. Повторялась ситуация из “Жизни на Миссисипи” Марка Твена: капитан — хозяин корабля, пассажиров и команды, но настоящий хозяин — пилот, ибо от него зависит благополучное завершение полета. Капитан может снять назначенного пилота с маршрута — и все.
Келли повертел в руках документы Пембертона и вспомнил разговор с психологом Компании.
— Хотя я и выдал этому пилоту допуск, капитан, но не советую вам принимать его на корабль.
— В чем дело? Пембертон — прекрасный парень!
Психолог заколебался.
— Его тесты за последнее время несколько изменились. Что-то у него не в порядке, а что именно — я пока не в состоянии сказать. В любом случае, вам следует приглядывать за ним повнимательнее.
— А вы бы пошли с ним в рейс? — задал Келли встречный вопрос.
— Если хотите знать…
— Не беспокойтесь, я возьму его. Не стоит возить балласт.
Пембертон ввел расчеты Вайнстайна в автопилот и повернулся к Келли.
— Готово, сэр.
— Давай, пилот, раз готово.
Услыхав его голос, Келли принял окончательное решение.
Пембертон в последний раз послал сигнал на станцию. Пневматическая катапульта легко выбросила огромный корабль и он пролетел примерно тысячу миль в космосе, не удаляясь от станции Потом заработал маховик, установленный в центре тяжести корабля, и он неспешно двинулся в противоположном направлении, повинуясь третьему закону Ньютона.
Автопилот, согласно программе, установил призмы пилотского перископа так, что Вега, Антарес и Регул сияли как одна звезда. Когда корабль разворачивался вправо, Пембертон нервно потянулся к управлению и переключил его на автопилот. Ошибка в одну угловую минуту значила бы смещение в две сотни миль от курса. Когда все три звезды сошлись в одну, он остановил маховик и застопорил гироскоп. Затем направил нос корабля к этой объединенной звезде, так же, как морской капитан использует секстант, но при помощи неизмеримо более точных приборов. Его маневры ничего не сказали ему о правильности расчетов Вайнстайна — в них он должен верить, как в Святое Писание — но подтвердили, что автопилот исправен. Довольный, он поставил последнюю ленту.
Пошла седьмая минута.
Пембертон щелкнул переключателем, позволяя автопилоту продолжать полет, когда для этого наступит время. Он ждал, его руки расслабленно лежали на рукоятках управления — он был готов вмешаться, если автопилот засбоит. В нем проснулось старое, знакомое возбуждение. Но даже сейчас, когда в крови было полным-полно адреналина, его мысли возвращались к Филлис.
Он допускал, что она сделала в жизни не лучший выбор — космонавту вообще не следует жениться. Вряд ли им пришлось бы голодать, если бы он бросил летать, просто он зарабатывал бы гораздо меньше. Может быть, это не так важно — ведь ей нужен только муж…