Двери во Тьме
Шрифт:
Иван человек честный и прямой, я знал, что ему сказать. И знал, что он это поймет. Он покряхтел, попил чаю, поскреб в бороде, как обычно делает, когда пребывает в глубоком затруднении, когда в нем борьба идет между служебным долгом и простыми человеческими понятиями.
– Ладно, Шерлок Холмс, погляжу я. Кто интересует?
Я протянул ему выписки Ромы и справку из РОПП.
– Всеми этими поинтересуйся.
– Не понял. – Иван помотал головой, словно стараясь отогнать наваждение, глядя в бумагу. – Паша? Вы чего?
– А того, что он там первая сволочь получается, – сказал Федька.
– Рассказывайте, – откинулся Иван на спинку стула. – Пока все подробности не узнаю – не шевельнусь.
– А ты с этими подробностями потом по всему департаменту не будешь ходить и вопросы задавать? – уточнил Федька.
Иван только посмотрел на него мрачно.
– Вань, в общем считай, что ты у нас под подпиской, – заговорил я. – Проговоришься кому или в силу присущей тебе прямоты пойдешь «в глаза высказывать» – или нас под монастырь подведешь, или нашей дружбе конец. Обещай.
– Хорошо.
Что касается Паши, рассказать пришлось почти все. Но Иван поверил. В общем, он Пашу и знал-то шапочно, уже через нас, по посиделкам в шашлычной, так что вставать на защиту того особого резона не было. Послушал, покивал, потом сказал:
– А ведь может быть.
– Что может быть? – уточнил Федька.
– Что душегуб этот Паша, так все и выходит, – посмотрел на него Иван. – Впрочем, если кто с «Карасем» долго ходил, тот уже живодер по определению. Ладно, – сказал Иван уже мне, – погляжу, что там сделать получится.
– Конфиденциально, – добавил я.
– Конфиденциально, – подтвердил Иван. – Только вот что… вы поосторожней. Я бы на вашем месте все же союзников поискал, прижался бы к кому-нибудь… сильному.
– Вань, а мы так и сделаем, но только тогда, когда поймем, что не прижимаемся к тому, кто как раз нас под молотки и пустит, понимаешь?
– Ладно. Я завтра в порту буду, на катере, так что заезжайте.
– Да, Вань, еще, – вспомнил я, – а фамилия Валиев тебе что-нибудь говорит? Он вроде как у Серых в компаньонах был.
– Хм… нет, – покачал головой Иван, но сразу добавил: – Но я ведь и не знать могу, я их делами никогда не занимался, самый минимум мне дали, когда баржу искать посылали. А что, поспрашивать?
– Поспрашивай аккуратно, если не трудно.
Постояли в очереди на выезд из города, но покатили не сразу на Сальцево, а сперва заехали на заброшенную МТС, где и завели с троса второй, «пустынный» автомобиль. Странно, кстати, в моей действительности, насколько я помню, немцы с сорок третьего, кажется, года сделали пустынную окраску основной для всей техники, а тут у них главный цвет – серый или серо-бурый камуфляж. И такого вот радостно-песочного оттенка я пока не встречал. Специально для Африканского корпуса, наверное, этот «кюбель» сделали.
Машина предсказуемо завелась, и уже потом мы направились в Сальцево. В Углегорск все же завтра вернемся – поздновато выехали, так что надо будет еще номерами в гостинице там озаботиться. Впрочем, Федька сказал, что с этим делом Сергей поможет легко: у них там всегда какой-то резерв есть. Поверим на слово.
Грейдер, который вел до Сальцева, уже успел немного подмерзнуть, колеса гулко стучали по гравию, да и вся машина гудела в резонанс – она ведь как бочка железная на колесах. Но бежала легко, ходко, нормально все. Автомобили попадались часто – все же базарный день, люди, кто при транспорте, тянулись в «оплот капитализма» за покупками. А многие из Углегорска в Сальцево и развлекаться ездили: там с этим делом проще и выбор куда больше. В Углегорске – ни казино тех же, ни борделей. Нельзя сказать, что не играют и по непотребным девам не бегают, но все же масштаб несопоставим. Да и девы те же стараются в Сальцево откочевать зачастую: им там жить и трудиться проще.
Доехали быстро, проверку на КПП тоже по-скорому проскочили. В городе на улицах было людно, хватало просто гуляющих – и трезвых, и почти трезвых, и совсем пьяных. Откуда-то тянуло жарящимся шашлыком, где-то играла музыка, а в одном месте, возле бара «Пивной дом», просто два мужика дрались, демонстрируя удаль и широту души. Собравшаяся вокруг толпа их не растаскивала, а, напротив, даже подбадривала.
Засыпанная гравием стоянка у рынка была заполнена больше чем наполовину, мы приткнули машины довольно далеко от въезда. Федька, выбравшись из-за руля, потянулся, попрыгал на замерзших ногах и сказал:
– Блин, после грузовика такую таратайку вести – ощущение, что у ребенка игрушку украл и внутрь залез. И все боялся, что задница о дорогу чиркать начнет, так низко. Ладно, пошли Серегу искать.
На рынке было людно и шумно, людей было так много, что грязь под ногами замерзать не успевала и налипала на подошвы, народ толкался боками и мешками с покупками, где-то наяривал что-то лихое маленький оркестрик, перекрикивались торговцы, где-то громко и визгливо скандалили бабы, пахло соленьями – в общем, базар как базар.
С Сергеем столкнулись возле павильона мясников, где он что-то недовольно выговаривал высокому жилистому парню с пистолетом и телескопической дубинкой местного изготовления на поясе. Увидев нас, кивнул – мол, «вижу», – договорил с парнем, после чего подошел к нам, протягивая руку.
– Разговор есть, – не стал тянуть кота за хвост Федька. – Про «Карася» твоего уплывшего.
– Узнали что-то? – насторожился тот.
– Ага, обязательно узнали, – усмехнулся Федька. – И про баржу, и про разводку твою. Серег, ты нас что, за лохов держишь?
– Это вы уж сами решайте, за кого вы там держитесь, – нимало не смутился тот. – Есть что по делу сказать, или ты так, предъявить пытаешься?
– Есть и по делу. Где поговорим?
– Да где еще? – пожал тот плечами. – В «Светлячка» пошли, что ли. Ты ведь все равно обед с меня выжмешь, так чего я ждать буду?
Его «делового стола» в дальнем углу зала никто не занимал, и на скатерти стояла табличка «Зарезервировано», которую он отодвинул в сторону и махнул рукой официантке. Та, молодая, мелкая, вертлявая, с курносым круглым носом и большим губастым ртом, подбежала вихрем. Сергей глянул на часы, затем спросил нас: