Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России
Шрифт:
А подпольные работы велись успешнее. Трое минчан – Иосиф Гецов, Саул Левков и Саул Гринфест – успешно устроили в Минске подпольную типографию для всероссийского обслуживания, она держалась до 1881 – и они печатали золотыми буквами листовку о «казни» Александра II, газету «Чёрный передел», затем ещё листовки Народной Воли. Дейч записывает их в «мирные пропагандисты». Очевидно, под «мирным» понималось всё, – кроме прямого бомбометания, в том числе: активная связь с контрабандистами, постоянный нелегальный перевоз и переход через границу у того же кружка в виленском раввинском училище. Или призыв Лазаря Гольденберга к крестьянам не вносить податей.
Некоторым из евреев-революционеров доставалось – даже по нашим поздним, нынешним меркам – и серьёзное заключение. Другим выпадали частные послабления (как Семёну Лурье благоразумный отец устроил взятками мягкий режим в тюрьме). А ещё же бывали послабления от общественного настроения того времени. Сообщает нам, например, Аптекман уже о 1881 годе (после убийства Александра II): им «жилось в Красноярской тюрьме сравнительно свободно», «необузданн[ый] звер[ь]» начальник тюрьмы «сделался ручным и предоставил нам всякие льготы в свиданиях и сношениях
761
Аптекман // Былое, 1922, № 18, с. 73, 75.
Просматривая биографии этих первых народников, нельзя не заметить, что многие из них были весьма экзальтированы, не слишком уравновешены. Лев Дейч свидетельствует: Лев Златопольский, террорист, «был не вполне психически уравновешенным человеком». – У того же Аптекмана, вслед аресту 1879, в одиночке «нервы… в сильной степени расшатались, – он не далёк был от помешательства». – Бети Каменская «уже на второй месяц одиночного заключения… лишилась рассудка», поместили в больницу, потом отец-купец взял её на поруки. Узнав же по обвинительному акту, что её не привлекают к суду, – хотела заявить прокурору, что – здорова, и идти под суд; но вскоре же приняла яд, умерла [762] . – У Моисея Рабиновича в одиночке «нервы… расшатались… появились галлюцинации». Решил: притвориться раскаявшимся, назвать, кого следствие вероятно и само знает, – лишь бы выпустили из тюрьмы. Написал заявление: не только изложит всё известное ему, но будет и на воле собирать сведения и сообщать. А из него – выжали, что знал, и не освободили, сослали в Иркутскую губернию; там он сошёл с ума и умер «в возрасте 20-ти с чем-то лет». И примеры можно ещё приводить. Лейзер Цукерман достиг Нью-Йорка и вскоре застрелился там. – Нахман Левенталь, уже эмигрировав в Берлин, испытывал «крайне нервное состояние», а тут ещё наложилась несчастная любовь, – он «выпил серной кислоты и бросился в реку», это – лет девятнадцати [763] . Эти молодые люди рванулись на размах не по своим силам и нервам.
762
Дейч, с. 38, 41, 94, 189.
763
Там же, с. 78-79, 156—157.
И даже Григорий Гольденберг, бестрепетно убивший харьковского губернатора и как высшей чести просивший у товарищей лично убить царю (но ими, из опасения народного гнева, отстранён как еврей; очевидно, из этого же соображения народовольцы назначали на главные покушения – большей частью русских), арестованный в 1879 с грузом динамита, – смертно затосковал в одиночной камере Трубецкого бастиона, сломился, давал показания, провальные для народовольцев, и подавал письменные и устные прошения, чтобы его соединили в камере с Ароном Зунделевичем. (Зунделевич снисходительней других народовольцев отнёсся к его греху.) А получив окончательный отказ – кончил с собой [764] .
764
Григорий Гольденберг в Петропавловской крепости // Красный архив: Исторический журнал Центрархива РСФСР. М.: ГИЗ, 1922—1941, т. 10, 1925, с. 328—331.
А зацепляло кого и со стороны, как Моисей Эдельштейн, не идейный, а контрабандист, возивший «литературу» лишь за деньги, – очень потом страдал в одиночке, молился Иегове за себя и за семью. На суде покаялся: «Никогда даже не мог себе вообразить, чтобы могли быть такие ужасные книги». – Или С. Аронзон, который после «процесса 193-х» тут же исчез из революционного движения [765] .
Отметно и другое: как легко многие из тех народников расставались с Россией, которую незадолго перед тем намеревались спасать. Хотя: эмигрировать – в 70-е годы считалось среди революционеров дезертирством: даже если тебя ищет полиция – находись на нелегальном положении, но не уезжай [766] . – Тан-Богораз уехал на 20 лет в Нью-Йорк. – Лазарь Гольденберг-Гетройтман уже «в 1885 переехал в Нью-Йорк, где читал лекции по истории революционного движения в России». По амнистии «в 1906 приезжал в Россию, но вскоре вернулся в Великобританию», уже и до смерти [767] . – В Лондоне же один из братьев Вайнеров стал владельцем большой мебельной мастерской, так и остался там. – М. Аронзон и М. Ромм стали практикующими врачами в Нью-Йорке. – И. Гецов после нескольких лет в Швейцарии уехал навсегда в Америку. – Лейзер Левенталь, попав в Швейцарию, кончил: в Женеве медицинский факультет, потом был ассистентом крупного физиолога, затем получил кафедру гистологии: в Лозанне, от социалистического движения отстранился нацело. – Так же и Семён Лурье кончил медицинский факультет в Италии (но вскоре затем умер). – Любовь Аксельрод («Ортодокс»), надолго застряв в эмиграции, получила звание доктора философии в Бернском университете (а потом внедряла диамат в советских вузах). – На медицинский факультет в Берне поступил и А. Хотинский (но через год умер от скоротечной чахотки). – Григорий Гуревич преуспел в Дании, и в Россию вернулся датским консулом в Киев, где и пробыл до самого 1918 [768] .
765
Дейч*,
766
Там же, с. 132.
767
РЕЭ, т. 1, с. 344.
768
Дейч, с. 61-62, 147—148, 157—162, 198—201, 203—216.
Это одновременно показывает и как немало талантливых людей было среди тех революционеров. Такие, с деятельным умом, попав и в сибирскую ссылку надолго, не закисали и не сходили с ума от революционного бездействия, но открывали глаза на те народности, которые жили там вокруг них, изучали их язык, быт, писали о них: этнографические сочинения: Лев Штернберг – о гиляках, Тан-Богораз – о чукчах, Владимир Иохельсон – о юкагирах, Наум Гегасер – о физическом типе якутов [769] , кое-что сделал и Моисей Кроль в исследовании о бурятах.
769
ЕЭ, т. 6, с. 284.
Некоторые еврейские революционеры – охотно переключались в социалистическое движение на Западе. Например В. Иохельсон и А. Зунделевич при выборах в германский рейхстаг ринулись в предвыборную агитацию за социал-демократов, Зунделевич был даже арестован за непозволительные приёмы. – Анна Розенштейн во Франции получила тюремный срок за уличную демонстрацию с нарушением правил; Тургенев отхлопотал, её только выслали в Италию, но она и там получила два тюремных срока за анархическую агитацию. (Позже вышла замуж за Ф. Турати, обратила его в социалиста и сама стала первой в Италии марксисткой.) – Абрам (Аврагам) Вальт-Лесин, из Минска, в дальнейшем 17 лет печатался в американском социалистическом «Форвертсе», заметно повлиял на формирование американского рабочего движения [770] . (Эта дорожка ещё многим нашим социалистам предстояла.)
770
РЕЭ, т. 2, с. 166; т. 1, с. 205.
Среди эмигрировавших революционеров иногда свершалось и разочарование в революции. Так, Моисей Веллер, отстав от движения, через хлопоты Тургенева перед Лорис-Меликовым вернулся в Россию. (Но вскоре кончил самоубийством.) – Ещё причудливей был путь Исаака Павловского: в Париже на правах «известно[го] революционера» он был вхож к Тургеневу, через него познакомился с Эмилем Золя, Альфонсом Додэ, написал повесть о русских нигилистах (Тургенев пристроил её в «Вестник Европы»), потом стал парижским корреспондентом «Нового времени» (под псевдонимом И. Яковлев) и даже, пишет Дейч, проявил себя лихим «антисемитом», а затем подавал прошение на высочайшее имя, прощён и вернулся в Россию [771] .
771
Дейч, с. 84-85; Иохельсон // Былое, 1918, № 13, с. 53-75; И. Гурвич. Первые еврейские рабочие кружки // Былое, 1907, № 6/18, с. 68.
Однако большинство еврейских революционеров наряду с русскими составляли массовые ряды или куда-то канули. «За вычетом двух-трёх крупных деятелей… все остальные мои соплеменники являлись лишь людьми второго или даже третьего ранга», пишет Дейч [772] . Раннесоветский «Историко-Революционный Сборник» [773] приводит множество имён беззвестных солдат революции. Там, на разных страницах, встречаем десятки, даже сотни имён еврейских. Кто теперь помнит их? А они все были в действии. Каждый внёс в общую раскачку государства свою лепту, большую или меньшую.
772
Дейч, с. 231.
773
Историко-Революционный сборник (далее – ИРС) / Под ред. В.И. Невского: В 3-х т., М.; Л.: ГИЗ, 1924—1926, т. 1, 2.
Да не весь ранний ряд еврейских революционеров сразу и пошёл в отряды революции общерусской, не всякий отрёкся от своего еврейства. – А. Либерман, знаток Талмуда и возрастом старше своих друзей-народников, ещё в 1875 предлагал вести специальную пропаганду социализма среди еврейской массы. Вместе с Г. Гуревичем в 1877 в Вене – издавал социалистический журнал на идише, по названию: «Эмес» («Правда»). Ещё раньше, в 70-х, А. Зунделевич «затеял издание на древне-еврейском языке», тоже: «Правда». (Л. Шапиро допускает, что она могла быть «дальним предком «Правды» Троцкого» [774] . Долга же тянулась традиция названия.) – Некоторые, как Вальт-Лесин, настаивали на сочетании интернационализма с еврейским национализмом. «В его импровизированных лекциях и проповедях пророк Исайя и Карл Маркс были равноправными авторитетами» [775] . – В Женеве была основана Еврейская Вольная типография [776] , печатать листовки к еврейскому рабочему населению.
774
Leonard Schapiro. The Role of the Jews In the Russian Revolutionary Movement // The Slavonic and East European Review, vol. 40, London: Athlone Press, 1961-62, p. 157.
775
ЕМ-2*, с. 392.
776
ЕЭ, т. 13, с. 644.