Двинские берега
Шрифт:
Бывая у дочери, Таня видела, что они с Олегом разные и каждый живет своей жизнью. Эля загружала себя работой, все выходные старалась проводить в магазине под предлогом отчетов и перерасчетов. Нисколько не думала, а как там маленькая дочь, с вечно пьяным по выходным, Олегом.
Олег тоже был недоволен жизнью. Иногда он приглашал Таню за накрытый стол и та, чтобы не накалять обстановку присаживалась и выслушивала его бесконечные жалобы на начальство. Он закончил институт и его назначили мастером, но он был недоволен, считал, что его задвигают по служебной лестнице. Ведь он беспартийный, а был бы в
– А ваша дочь, Татьяна Ивановна, меня не ценит и не уважает. Если бы уважала – могла бы и дома в выходной быть. С дочкой и мужем. Вместо этого она торчит на работе и подсылает вас, чтоб следить за мной.
Таня отмалчивалась, обещая самой себе больше не приходить к ним по выходным. Вот вечером Эля придет, и она все выскажет ей. Хватит уж терпеть выходки этого пьяного мужлана.
– Так и не приходи – Эля равнодушно пожимала плечами – Лара с отцом, он вполне может о ней позаботиться. Я им деньги оставлю на кино и детское кафе, а ты отдыхай себе.
Таня уходила домой, уязвленная до глубины души и давала себе слово, что в следующие выходные она не придет. Раз не нужна, раз мешает – пусть живут как знают. Но через выходные приходила и забирала Лару к себе.
– Ларочка, вы ходили в кино?
Девочка важно кивала. Она плохо ела, а Эля не обращала на это внимание, не считала за проблему.
– Подумаешь, ничего, еще возьмет свое – говорила обычно она, отмахиваясь от наставлений матери – я вот тоже плохо ела, но ничего, не умерла.
Она по-прежнему любила печь пироги. Напечет на всю неделю и забудет про готовку. В выходные оставляла деньги на кино и на мороженое, считая, что Олег сам чего-нибудь сготовит. Таня с тяжелым сердцем наблюдала, как разваливается семья дочери, но молчала, не зная, чем помочь.
– Бабушка, а зачем на кухне два стола?
– Это тети Гали стол, и шкаф этот не трогай, это ее шкаф, а наш вот – она показывала на подвесной шкафчик, и Лара послушно кивала – ты яичницу будешь?
Ларочке нравилась у бабушки все. Маленькая комнатка, заставленная старой мебелью, вышитые подушки и салфетки на полочках этажерки. Она готова была часами сидеть и слушать бесконечные воспоминания про деревенскую жизнь и походы в лес. Разговаривая с ней, Таня отдыхала душой, была бы ее воля – она оставила бы Ларочку у себя.
Глава 11
Осенний лес наполнен запахами сырой земли и прелых листьев. Горечь этих запахов смешивается с легкой грустинкой, разлитой в ярком чистом небе. Рябины как пылающие костры, пожухлая трава еще сохранила немного красок и не спешит расстаться с зеленым платьем. Солнечным лучом, купаясь в холодной росе, скользит последняя бабочка в поиске запоздалых цветов. Ларочка как заведенная бегала за бабочкой по мокрой траве.
– Надо было резиновые сапожки взять, кто же знал, что тут такая сырость. Ночью заморозки, с утра иней на траве – все не предусмотришь.
Таня молча слушала трескотню
«Музей «Малые Корелы» — это уникальное собрание памятников деревянного зодчества под открытым небом. Здесь, в 25 км от Архангельска, на территории около 140 га сосредоточено 120 самых разноплановых строений — церквей, часовен, колоколен, крестьянских усадеб, мельниц, амбаров, построенных в XVI — начале XX вв.
Музей «Малые Корелы» — это неповторимый синтез ландшафта, памятников и народного искусства. Каждый посетитель находит здесь то, чего ему так не хватает в суете современной городской жизни: тишину скромной северной природы, тепло деревянных стен поморских жилищ и храмов, очищающие душу колокольные звоны.»
Эта информация встречает каждого, кто оказывается перед воротами в заповедник и кому не лень читать. Таня редко здесь бывала, она не любила трястись в автобусе, но Эля настояла, чтобы поехали вместе. Надо показать ребенку лес.
– Эля, ну какой там лес, это ведь имитация деревни, музей для тех, кто никогда не был дальше города. Съездили бы в Дябрино, хоть на недельку, прокатились бы по реке. Ларочка бы увидела настоящий лес, коров и кур живых, а не на картинках.
– Не поеду я в Дяборино и не начинай этот бесполезный разговор. Бытовое пьянство мне надоело и дома, за этим не стоит тащится такую даль, чтоб выслушивать потом от этой родни, как мы возгордились и как их не уважаем.
Таня только вздыхала, все связи оборвались с деревенской родней и уж давно, как только она прекратила ежегодные поездки на малую Родину.
Блуждая меж деревянных домов и старинных колоколен, Таня испытывала ностальгию по тому времени, что никогда уже не вернется. Она все держала в себе, не делилась с дочерью, уверенная, что та не поймет ее. Эля родилась в Красноборске, большая часть ее жизни прошла в городе, где ей понять тоску матери по деревенскому захолустью.
– Пойдемте к маленькой часовенке, там такая красота и сама часовенка как из сказки.
Лара бегала и заглядывала в окна часовни, прижимаясь носиком к стеклу пыталась разглядеть, что там внутри.
– Мама, там кто живет? Баба-Яга? Можно нам зайти?
– Ларочка, никто там не живет. Заходить нельзя – видишь? Дверь заперта.
– Так может просто дома никого нет. Ах, как мне интересно, что там внутри. Окошечки маленькие, ничего не видно.
Лара еще долго бегала от окна к окну, возбужденно щебетала про Бабу-Ягу, пока Эля не взяла ее за руку и не отвела к скамейке. Дала ей бутерброд и налила чая из большого китайского термоса.
– Мама, ну чего ты там топчешься под окном, иди к нам пить чай. Или думаешь, что тебя внутрь пригласят – так не надейся. Ладно, ребенок глупый, ну ты то должна это понимать.