Движимые
Шрифт:
Не могу придумать ничего лучше, кроме как сглотнуть, не отрывая глаз от лопастей вентилятора на потолке, которые безостановочно вращаются.
— Почему? — мой голос хриплый, я говорю в первый раз с тех пор, как мы вернулись в номер, задавая тот же вопрос, что и он. — Почему ты сказал мне, что спал с Тони?
— Я… я не знаю. — Он расстроенно вздыхает и проводит рукой по волосам. — Может, потому что ты думала обо мне именно так — ждала от меня этого, даже не давая объясниться — а, возможно, мне хотелось, чтобы тебе было так же больно, как и мне, когда ты обвинила меня в этом. Ты была так уверена, что я переспал с ней. Так уверена, что я воспользовался ею, чтобы заменить тебя, что даже не выслушала. Не подпускала меня к себе. Ты убегала,
Молчу, пытаясь осмыслить его логику, одновременно понимая и не понимая.
— Я слушаю, — шепчу я, прекрасно понимая, что мне нужно услышать правду. Нужно все разложить по полочкам, чтобы суметь понять, куда двигаться дальше.
— Я действительно не знал, насколько одинок, Райли, — начинает он с дрожащим вздохом, и впервые я чувствую, как он нервничает. — Как замкнут и одинок я был все те годы, пока не появилась ты. До тех пор, пока я не понял, что мог бы взять трубку и позвонить тебе, поговорить с тобой или увидеть тебя…
— Но ты бы мог, Колтон, — отвечаю я растерянно. — Это ты убежал от меня… а не наоборот. А я сидела и ждала, когда ты позвонишь. Как ты мог думать иначе?
— Знаю, — мягко говорит он. — Я знаю… но то, что ты сказала мне — эти три слова — они превращают меня в того, кем я не позволю себе больше быть снова. Они вызывает вещи — воспоминания, демонов, столько всего, черт возьми — и независимо от того, сколько прошло времени, я просто… — он затихает, неспособный выразить словами, что делают с ним мои слова «я люблю тебя».
— Что? Почему? — О чем он, черт побери? Мне хочется закричать на него, но я знаю, что должна набраться терпения. Посмотрите, к чему привело мое упрямство. Разглагольствование — не его сильная сторона. Я должна просто сидеть и молчать.
— Рай, когда ты ребенок, эти слова используются как манипуляция… как способ причинить тебе боль… — он борется с собой, и я так отчаянно хочу потянуться к нему и обнять. Держать в объятиях и помочь пройти через это, чтобы, возможно, я смогла лучше понять его — понять яд, который, по его словам, выжигает его душу — но воздерживаюсь. Он смотрит на меня и пытается улыбнуться, но терпит неудачу, и я ненавижу, что этот разговор лишил его этой великолепной улыбки. — …сейчас я углубился слишком далеко, и, вероятно, это больше, чем я когда-либо смогу объяснить тебе. — Он делает длинный, дрожащий выдох. — Этот разговор — сейчас я рассказал больше, чем когда-либо… так что я тут пытаюсь, хорошо? — Его глаза умоляют меня сквозь тьму, и я просто киваю ему, чтобы он продолжал. — Ты сказала мне эти слова… и я сразу же превратился в маленького мальчика, умирающего — жаждущего умереть — снова и снова испытывающего внутреннюю боль. А когда мне так больно, я обычно отправляюсь к женщинам. За удовольствием, чтобы похоронить боль… — моя свободная рука сгребает в кулак простыню за маленького мальчика, который испытал так много боли, что скорее умер бы, и мужчину рядом со мной, которого я люблю, и который все еще так мучается из-за этого и из-за того, что я боюсь, будет следующим произнесено его устами. Его признание.
— Обычно, — шепчет он, — но в этот раз, после тебя, это нисколько меня не привлекало. Когда эта мысль пришла мне в голову, я увидел твое лицо. Вспомнил твой смех, по которому скучал. Я жаждал вкусить именно тебя. И больше никого. — Он перекатывается на спину, все еще держа свои пальцы переплетенными с моими, мое сердце сжимается от его слов. — Вместо этого, я стал пить. Много. — Он тихо посмеивается. — За день до того… как все случилось… ко мне пришла Кью и прочитала нотацию. Она сказала привести себя в порядок. Сказал найти друзей, кроме Джима и Джека, с которыми можно потусоваться. Час спустя объявился Бэкс. Знаю,
— Он взял меня на серфинг на пару часов. Сказал, что мне нужно проветрить мозги от любого дерьма, каким бы оно ни было. Должно быть он догадался, что это как-то связано с тобой, но не стал выпытывать. После того, как мы немного покатались на серфах, я сказал ему, что нам нужно сходить куда-нибудь, завалиться в пару баров, выпить чего-нибудь, что заставит меня онеметь. — Он нежно потирает большим пальцем наши сомкнутые руки, и я поворачиваюсь на бок, так что теперь я смотрю на него, уставившегося в потолок. — Мы так и сделали, и по ходу дела позвонила Тони и попросила меня подписать кое-какие документы, так как я не был в офисе в течение нескольких дней. Я сказал ей, где мы находимся, и она приехала. Я подписал документы, и следующее, что понял — прошло пару часов, и мы все трое были в хлам. Не поверишь, но это в буквальном смысле было так. Мы находились ближе к дому на Пэлисейдс, поэтому я попросил Сэмми отвезти нас туда и решил, что мы заберем свои машины утром.
Мы вошли в дверь, и я понял, что не был там с той ночи с тобой. Грейс, конечно, там побывала — футболка, брошенная мной на диван, прежде чем мы… — он замолкает, вспоминая. — Она была аккуратно сложена на спинке дивана, чтобы я мог ее увидеть, как только войду в дом. Мое первое напоминание. Когда я вошел на кухню, сахарная вата лежала в контейнере на столе. Я не мог убежать от тебя — даже пьяный, не мог. Поэтому я выпил еще. Тони и Бэккет последовали моему примеру. Тони было неудобно в своей одежде, поэтому я захватил для нее футболку, чтобы ей было более комфортно. Мы все сидели в гостиной. Продолжая пить. Я пробовал все что-угодно, лишь бы онеметь, так сильно ты была мне нужна. Я не помню точной последовательности событий, но в какой-то момент я потянулся за пивом, и Тони поцеловала меня…
Эти слова повисают в темной комнате, камнем ложась мне на грудь. Стискиваю зубы при мысли об этом, хотя и ценю его честность. Начинаю думать, что, возможно, мне не нужно выслушивать историю целиком. Что в этом случае правда может оказаться не лучшей стратегией.
— Ты поцеловал ее в ответ? — вопрос слетает с губ, прежде чем я успеваю остановиться. Чувствую, как его пальцы на мгновение сжимаются вокруг моих, и знаю ответ. Терзаю зубами нижнюю губу, так как боюсь услышать подтверждение из его уст.
Он снова вздыхает, и в тишине комнаты я слышу, как он громко сглатывает.
— Да… — он прочищает горло. — Вначале. — Затем он замолкает на несколько мгновений. — Да, я поцеловал Тони в ответ, Райли. Мне было так больно, и выпивка больше не помогала ее заглушить… поэтому, когда она поцеловала меня, я попытался воспользоваться своим старым запасным вариантом. — С шумом втягиваю воздух и пытаюсь вырвать руку, но его хватка крепка. Он не позволяет мне отстраниться от него. — Но впервые в жизни я не смог этого сделать. Он снова поворачивается на бок, и, хотя темнота комнаты не позволяет нам полностью видеть друг друга, я знаю, что он смотрит мне в глаза. Он протягивает свободную руку, чтобы провести пальцами по моей щеке. — Это была не ты, — мягко говорит он. — Ты разрушила мои случайные связи, Райли.
Шмыгаю носом из-за слез, обжигающих горло, и я не уверена, являются ли они результатом того, что он пытался начать что-то с ней, или из-за той причины, почему не смог.
— Я сказала, что люблю тебя, Колтон, а ты сбежал. По сути, в объятия другой женщины, — обвиняю я. — Женщины, которая причинила мне не меньше беспокойства и запугивала по поводу тебя.
— Знаю…
— Что, если ты сделаешь это снова, Колтон? Что, если в следующий раз, испугавшись, ты, черт побери, сделаешь то же самое? — тишина опускается между нами, сомнениями проникая в мою голову. — Я не могу… — шепчу я, будто говорить обычным голосом — слишком для слов, которые собираюсь произнести. — Не думаю, что смогу это сделать, Колтон. Не думаю, что смогу позволить себе снова поверить…