Движущиеся пески

13 Кизорн, год Дикой Магии.

Копыта верблюда поднимали клубы пыли, которые окутывали путников плотным облаком. Раскаленный ветер, завывая, трепал одежду, забивая грязь в каждую прореху, касался путников жесткими пальцами, стремясь похоронить под тоннами песка и предать забвению.

Оба человека, цепляясь за раскачивающееся седло, склонили головы, защищаясь от бури. Верблюд упрямо шел вперед. Его следы почти тут же заметал серый песок, словно путники

никогда и не проходили этой дорогой.

Один из мужчин — тот, что был выше ростом — повернулся в седле и что-то прокричал своему компаньону, тот поправил капюшон и указал вперед. Высокий пожал плечами и снова пригнулся, защищаясь от ветра.

Вспышка молнии и громовой раскат, эхом отозвавшийся среди дюн пустыни Анорач, едва не опрокинули обоих мужчин и их верховое животное наземь.

Высокий повернулся к товарищу и прокричал:

— Молния! В центре богами проклятой пустыни! Мы должны остановиться.

— Нет! — отозвался низкорослый столь же пылко. — Идем дальше.

Он потянулся за спину и хлопнул верблюда по крупу. Животное шагнуло вперед, и тут раздался новый раскат грома, от которого оба путешественника съехали на песок. Верблюд запаниковал и бросился бежать.

Высокий мужчина подскочил первым и кинулся вслед за зверем. Он не успел сделать и пяти шагов, когда снова оглушительно зарокотало — куда громче, чем в прошлые два раза. Воздух мигом наэлектризовался, и человек снова упал лицом в песок. Одежда от такого отношения затрещала по швам.

В этот раз первым на ноги встал низкорослый. Сквозь завесу поднятого бурей песка он смог различить некую черную массу в нескольких ярдах от себя. От нее поднимался дым, который тут же сносил ветер. Тошнотворно пахало горелым верблюжьим мясом. Седло и прочее снаряжение валялось поодаль, откинутое мощным электрическим разрядом.

Словно израсходовав на это бедствие последние силы, буря начала стихать. Ветер ослаб, песчаная завеса поредела, а затем и вовсе пропала. Вой и грохот хабуба сместились к западу и затихли за ближайшей дюной.

Путники, пошатываясь, двинулись вперед, чтобы рассмотреть останки их верхового животного. Высокий вился взглядом в своего низкорослого товарища.

— Я же говорил, что надо было остановиться.

Его компаньон пожал плечами.

— Поступи мы так, то лежали бы сейчас рядком на песке в запеченном виде. Ты же не думаешь, что молния ударила сама по себе?

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа купец принялся собирать разбросанные вокруг туши вещи. Высокий, чье лицо было обезображено палящим солнцем пустыни, застарелыми шрамами, возрастом и выпивкой, уставился на товарища тяжелым взглядом и повторил вопрос:

— Что ты имел в виду, Аварилус?

— То, мой дорогой Гармансдер, что мы имеем дело с людьми, для которых убить тебя, что наступить на паука. Советую тебе это запомнить. Быть может, тогда ты проживешь чуть дольше.

Взгляд Аварилуса метался из стороны в сторону, а пальцы отбивали сложный ритм по объемному животу.

Глаза Гармансдера расширились, когда он впился в торговца злобным взглядом и произнес, повышая голос:

— Я и так знаю, с кем имею дело — с мелкой змеей, с чьего

раздвоенного языка не сорвалось и слова правды. Не нужно было соглашаться ехать с тобой, даже за ту цену, что ты назвал. И теперь ты пожалеешь, что затащил нас сюда.

Обнажив ятаган, что висел на его поясе, Гармансдер занес руку для удара. Неожиданно в воздухе щелкнул кнут, и лезвие оружия упало в песок в двадцати футах от своего владельца. Высокий мужчина скороговоркой пробормотал проклятье и обернулся.

Позади, выстроившись темной линией, стояла группа бединов. Их черную одежду трепал ветер, но, не считая этого, они были неподвижны словно каменные изваяния. Один из нежданных гостей облаченный в красное — очевидно, лидер — стоял впереди остальных. В поднятой руке он сжимал кнут, которым разоружил Гармансдера.

Аварилус осторожно поднял руки ладонями вперед.

— Мир вашим шатрам, друзья мои. Я в вашем распоряжении. Мы с товарищем потеряли верблюда и уже отчаялись найти верную дорогу, когда вы…

Его голос стих, когда бедины, слаженно двинувшись вперед, окружили путешественников и разоружили их. Из-за пазухи Гармансдера кочевники вытянули пару уродливых кинжалов. У купца забрали три метательные звезды и тонкий клинок, что был закреплен на его ноге. Все это было проделано без единого звука. Руки путников крепко связали за их спинами и соединили короткой веревкой. Один из бединов резко дернул ее на себя.

Повинуясь жесту одетого в красное предводителя, отряд двинулся в том направлении, куда ехали Аварилус и Гармансдер. Поднявшись на дюну, путешественники увидели стадо спокойно стоящих и жующих жвачку верблюдов. Возле них, охраняя, стояло двое или трое бединов. Все так же не проронив ни слова, кочевники и их пленники поднялись в седла и отправились в путь.

Как это обычно бывает с лагерями бединов, путешественники не заметили его, пока не оказались внутри. Серовато-коричневый материал шатров сливался с бесконечными песками, и заметить их можно было разве что во время порывов ветра, колышущих ткань. Несколько кочевников выглянуло из палаток, чтобы посмотреть на чужаков. Под их безмолвными взглядами похитители подвели пленников к самому крупному шатру. Аварилуса и Гармансдера грубо сдернули с седел и толкнули внутрь.

В центре палатки в небольшой жаровне пылал огонь. Малая часть дыма уходила через отверстие в крыше, в то время как остальное оставалось клубиться в воздухе. Тяжелый запах напомнил Аварилусу, что бедины, как и большинство обитателей пустыни, используют вместо топлива высушенные верблюжьи лепешки. Гармансдер закашлялся, сплюнул и снова закашлялся. Его лицо покраснело и блестело от пота.

У матерчатых стен шатра расположились несколько закутанных в одежды фигур, холодно смотрящих на двоих незнакомцев. Аварилус спокойно сидел на полу, пока один из похитивших их с товарищем кочевников шептал что-то на ухо одному из наблюдателей. Справившись с приступом кашля, Гармансдер затравленно огляделся.