Двое из будущего. 1901-...

Казакевич Максим Валерьевич

Глава 11

Тему сценария мне пришлось серьезно переделывать. Перечеркал весь слева направо и сверху вниз, а время действия перенес в прошлое во времена Севастопольской войны. Мне показалось, что так будет лучше, а зрителям тема гораздо ближе, нежели абстрактные китайские боксеры. И пока Маришка подготавливала все необходимое для павильонных съемок в столице, я решил скататься в Москву. К тестю и теще в гости. Прихватил с собой непоседливую Дашку и Зинаиду, чтобы помогала мне за ней присматривать. Я не просил в телеграмме встретить меня. Незачем. Багажа взял с собой по минимуму, пробыть собирался от силы неделю. Устроил себе, так сказать, псевдоотпуск. От вокзала до дома Мальцевых добрался

на извозчике и, держа на руках Дашульку, зашел через калитку. Меня увидали в окно и девушка, что работала прислугой, радостно выскочила на крыльцо.

— Василий Иванович! — радостно воскликнула она. — Как же вы неожиданно. Так радостно!

Это была не наигранная радость, она действительно была рада меня видеть. Уж не знаю в чем причина, но каждый раз, когда она меня видела, всегда вспыхивала румяными щечками и крутилась вокруг меня, пытаясь удовлетворить любые мои пожелания. А ведь помнится первый раз, когда я ее увидел, Оксана была совсем еще подростком, стеснительным и немного неуклюжим. На следующее утро после «приятной» встречи с Бурным, она скромно просила меня спуститься на завтрак. М-да, девчушка подросла, оформилась, стала приятной для мужского взгляда. И выскочила недавно замуж за молодого учителя.

— Что же вы, давайте сюда Дашеньку, — пролепетала она и со смешным усюсюканьем отобрала у меня ребенка. А та и рада, что переменила руки, сразу потянулась за яркими лентами, выдирая их из волос.

— Степан Ильчич-то дома? — спросил я, заходя в дом. Чемодан и трость прислонил к стене, скинул шляпу, расстегнул пиджак.

— Нет, он на складах, — ответила она, морщась от того, что моя дочура очень уж сильно дернула за волосы. — Я сейчас за ним пошлю.

— Не надо, — ответил я, — пусть будет сюрприз. А любимая теща где?

— Ольга Даниловна на несколько дней к подруге поехала. Тут недалеко. Да вы проходите, пожалуйста. Я сейчас прикажу обед сготовить и баньку растопить. Будете?

— Да, не помешает, — ответил я, — а то после поезда весь в саже. Сквозняки по вагону так и ходили…. А еще первый класс называется.

Уже вечером, когда солнце зашло за крыши домов, а я сидел разогретый в бане и потягивал холодное пиво, прибыл глава Мальцевых. Степан Ильич узнал, что я у него в гостях, обрадовался и, скинув с себя сапоги и верхнюю одежду, завалился в ярко освещенный и влажный предбанник.

— Иваны-ыч! — зарычал он счастливо. — Чертяка, что ж ты не предупредил? Я б тебя встретил, как полагается.

И подойдя ко мне, стиснул в медвежьих объятиях, по традиции щекоча густой бородой. Даже приподнял меня, не смотря на свой возраст.

— Молодец! Хорошо, что приехал. И Дашку молодец, что привез. А то к вам в столицу не наездиешься…. Ну-с? Парился уже, да?

Я хмельно кивнул.

— Ниче, еще раз сходишь, — решил он за меня и, скидывая с себя штаны, рубаху, а потом и все остальное, кивнул, зовя следом. — Пошли, Иваныч, кости погреем. Поболтаем. Расскажешь мне чего у тебя и как. Автомобили еще не начал делать? А Маришка чего же не приехала?

— А Маришка теперь у меня при делах. Вся в трудах и в заботе. Новый фильм к съемкам подготавливает.

— А, это хорошо, что ты ее к делу пристроил, — удовлетворенно ответил тесть, плотно прикрывая низкую дверь в парилку. — Все меньше будет о своей ерунде думать. Кстати, видел я твою синему — увлекательно, черт побери. Со мной потом мужики долго спорили, говорили, что нельзя так ногами лягаться — все яйца порвешь. Не верили мне, когда говорил, что я лично с Серафимкой Озирным знаком.

Наши с ним посиделки в бане затянулись до глубокой ночи. Мы изрядно напарились, напились пивом, наболталась обо всем на свете. Как мужик Степан Ильич был достаточно жесток, особенно с посторонними. Даже со своими сыновьями он общался немного грубо, не терпя их промашки и слабости, но вот со мной он почему-то смягчался. Не был так суров, мог выслушать мое мнение,

что ему было не свойственно и, кажется, он меня чуть-чуть уважал. Уж не знаю за какие заслуги, но и Маришка и теща говорили мне, что я заставил каким-то образом относится к себе не так как к остальным. И если Мальцев старший мог посторонним людям и крепкое словцо бросить, а своим сынам и невесткам он вообще спуску не давал, то со мной он такого не позволял. Можно сказать, он допустил меня в некий узкий круг общения, куда пускались лишь избранные. И кажется именно поэтому его старший сын Савва со мною и пытался соревноваться, пускал пыль мне в глаза. Хорошо, что он не видит сейчас моих посиделок с тестем, а то бы опять стал приставать ко мне со всякими глупостями. Мне еще предстоит с ним встретиться на неделе, посмотреть, наконец, своими глазами на его магазин. Говорят, он неплохо поднялся на моих мопедах и велосипедах. Имеет стабильный доход, присматривает площади для второго салона. И ходит теперь перед отцом гоголем, пальцы веером, как будто что-то ему доказал. Хвастался, что насовсем вырвал из себя деревню, вытащил из навозной кучи и стал настоящим горожанином. Я думал, что Ильичу будет обидно за такое сравнение, но ничуть не бывало. Тот лишь глядел на своего старшего с усмешкой и изредка грубо осекал, когда Савва выходил за рамки приличий.

На следующий день Степан Ильич потащил меня по своим магазинам и складам. Мне все равно делать было нечего, а так хоть новые впечатления приобрету. И пока мы ехала на скрипучей бричке, он все рассказывал мне о том, как Савва поднялся. И в его голосе я слышал удовлетворение. Хоть и резки они были оба и порою орали друг на друга, так что стекла дрожали, а все равно, Ильич был горд своим сыном.

— Эх, Иваныч, а в мои года такой техники не было, — вздохнул тесть, щелкнув вожжами по крупу ленивой лошади. — Даже поверить трудно, что это на самом деле. Вроде бы железо, а само едет. И как едет! Мне Савка тут как-то показывал твоего «Руслана», так по нему сразу видна мощь. А потом он наперегонки с Бурным ездил. Вот это я понимаю!

— И как? — спросил я заинтересованно. — Кто выиграл?

— Петька на Бурном, конечно же, но все равно твоя мотоцикла удивительная штука. Лошадь ведь быстро устанет, а твоя железка хоть сутки может ехать — ничего ей не будет. Пока седок не упадет.

— Ну, до суток нам еще работать и работать, — не слишком довольно ответил я. — Нет еще нужной надежности.

— Это не беда. Она появится, я уверен. Не будут твои мотоциклы ломаться. Хотя Савка доволен, что к нему приезжают ремонтироваться, говорит, что на этом много зарабатывает. И хочет убедить тебя, чтобы ты увеличил…, как там его…, какой-то там срок….

— Гарантийный?

— Во-во, говорит, что больно уж выгодно людей привязывает.

— Ну да, есть такое дело, — согласился я с выводами родственника. — Но это ему выгодно, а вот мне совсем наоборот. Так что пусть даже мне не заикается, все равно откажу.

— Ну, как знаешь, у тебя своя голова на плечах. А может, заедем к нему сегодня?

— Может и заедем, — уклончиво ответил я. — Если по пути будет.

— Будет, — пообещал мне тесть и направил лошадь на соседнюю улицу. — Здесь близко, заскучать не успеешь.

Савву мы в его магазине не обнаружили. Но зато за витриной имелся в наличии единственный «менеджер по продажам». Он, ловко славировав между сверкающими мотоциклами, подскочил было к нам, думая, что мы потенциальные покупатели, но узрев сначала отца хозяина, а затем и меня, охнул и замер растерянно. Ильич засмеялся.

— Ну что застыл, не видишь кто пришел? Давай, зови Савку.

— Так нету его, — ответил молодой парень с зализанной челкой и щегольскими усиками. — И будет только к вечеру. Товар на станции принимает. Ваш товар, Василий Иванович, — добавил продавец, подобострастно склонив голову. — Пять мопедов, два мотоцикла с коляской и около двух десятков велосипедов.