Двое в одних штанах
Шрифт:
– Дима… – чуть иронично и слегка протяжно произнесла Тамара Ивановна, с тайным удовольствием наблюдавшая за его движением. Как излишек воды обронила из переполненного ведра обратно в колодец. Гулко, далеко и смачно раздался звук.
– А? Здравствуйте, Тамара Ивановна, – рассеянно обернулся Дима, всецело поглощенный трудовыми заботами.
– Хорош, – насмешливо оглядела его с ног до головы строгая дама.
– Что, заметно? – бормотнул Дима, вмиг сдавая свои позиции, но все же стараясь бодриться.
– Нет,
– Прямо сейчас? – в ужасе воскликнул Дима, уже даже не пытаясь создавать видимость полдневного бодрячка.
– Откладывать не советую.
– М-м-м… – Дима словно и сам, вместе со своим портфелем, опустился на стол. Портфель встал на идеальную стопку подготовленных на подпись бумаг, разметав их выровненные края. Тамара Ивановна состроила недовольную гримасу. Дима этого, конечно, не заметил.
– Бывают же везунчики, которым все сходит с рук… – произнес Андрей, выходя вперед и изображая улыбку дружеского участия. – На, глотни, – широким жестом протянул он слегка отпитую бутылку.
– О, друг! – промямлил Дима. Андрей с довольным видом взглянул на всех, кто находился поблизости: слышали, что было сказано? Конечно, друг. Кто же еще может оказаться рядом с человеком в трудную минуту…
– М-а-а, – нечленораздельно булькал Дима, припав к минералке. – Старик, ты меня просто спасаешь, – сказал он уже более осознанно, отдавая пустую бутылку.
– Да? И притом, заметь, не в первый раз, – чуть более ядовито, чем следовало, проговорил Андрей, не желавший, чтобы фраза про спасение осталась без внимания окружающих.
Тут возникла легкая пикировка, как это водится между друзьями, которые знают, что говорят полуправду и слегка играют на публику. Дима уже не только мог себе это позволить: ему было просто необходимо размяться, перед тем как зайти в кабинет Босса.
– На то ты и заместитель, чтобы принимать удары на себя, – небрежно возразил он.
– Да. Только почему-то вся игра в одни ворота.
– Ну, старик, это уже судьба.
– Вот именно: мне удары, а тебе – улыбки судьбы.
– Не ворчи, сочтемся, – добродушно ответил Дима.
– Сочтемся, сочтемся… – Андрей хотел оставить за собой последнее слово.
– Дима, – тихонько позвала Таня, вынимая у него из рук скинутый плащ.
– Да, – ответил он, делая строгое лицо и снимая наконец свой портфель со стола Тамары Ивановны.
Та облегченно вздохнула и тут же принялась выравнивать края сбившейся стопки листов, одновременно зорко оглядывая из-под Диминой руки зал.
– Иди уже, – несколько по-домашнему произнесла секретарша, пряча невольную улыбку даже от себя самой.
– Иду, – сказал Дима, не двигаясь с места.
– Иди… – с трудом удерживая хохоток и стараясь не глядеть на Димино потерянное лицо, повторила Тамара Ивановна.
Андрей с неудовольствием отметил для себя теплые нотки, прозвучавшие в голосе цепного пса Босса.
Дима отбил пальцами дробь на мягком кожаном боку портфеля и сделал довольно решительный шаг к страшной двери. «Убьет», – сказал он сам себе и оглянулся, ища пути к отступлению.
Некоторые сотрудники – те, у которых в поле зрения могла находиться дверь Босса, – следили за ним с явным удовольствием. Тогда он гордо выпрямил спину и постучал. Ответа не последовало, и после некоторой паузы он потянул на себя тяжелую створку.
Босс сидел над своими бумагами, не поднимая головы.
– Здравствуйте, Павел Иванович, – бодренько проговорил Дима.
– Ну… – тяжело двинулась бульдожья челюсть серьезно занятого человека.
– Извините, что не сразу зашел, Павел Иванович, доделывал буклет, – с невероятным оптимизмом проговорил Дима. – Получается – просто загляденье. Расценки на рекламу подкорректировали, сегодня разошлем. С типографиями договорился, сделают нам хорошую скидку.
– Совсем зарвался! – хлопнув рукой по столу, заорал вдруг Босс. Видно, он ждал, когда придет время сделать это, и накопил к нужному моменту немало сил. Дима слегка вздрогнул, но вида не подал, даже оптимистическую улыбку не убрал с лица.
– Пять лет я растил тебя! – ходила вверх-вниз бульдожья челюсть. – От простого мальчишки до начальника отдела!
– Я всегда… с благодарностью… особенно когда поливали… – невольно вырвался у Димы ошметок природного чувства юмора.
– Ты знаешь, что мы терпим убытки?! – становясь пунцовым, рявкнул Босс. – Мне это надоело! Ясно? За последние два месяца ты не сделал вообще ничего!
– Непреодолимые обстоятельства… – удрученно развел руками Дима, намереваясь тут же разъяснить свою туманную мысль.
– Ты – мое непреодолимое обстоятельство! – продолжал греметь Босс. – Но я тебя преодолею! – Голос его наверняка был слышен тем, кто находился за дверью. Дима, не имея возможности прервать начальственный гром, с ужасом ждал слов, которые последуют дальше.
– И шашни твои не помогут, – прогрохотал Босс. – Ты понял? Не помогут тебе твои шашни!
– Павел Иванович… я никогда бы не стал… – начал Дима, выпятив от обиды нижнюю губу.
Тане не было слышно, что отвечал Дима, но то, что кричал Босс… Конечно, она все знала. Но такое грубое слово – шашни. Зачем он? Девичье сердце сжалось от тоски, каблук подвернулся, и нога косточкой приземлилась на пол. Таня машинально исправила этот перекос, вернув ногу в исходное положение, на каблук.
– Чего стоишь? Иди работать, – зло сказал Андрей, глядя на подавшуюся всей своей хрупкой фигуркой в сторону двери и умоляюще сложившую руки на груди Таню.
– Сейчас пойду, – испуганно ответила Таня, продолжая стоять столбом.