Дворец из камня
Шрифт:
Король пнул осколок камня и покачал головой:
— Возможно, в будущем вы воздержитесь от призывов к камню расколоться пополам? Замена линдера — дорогое удовольствие.
— Если вы считаете, что заменить несколько каменных плит сложно, вам бы следовало попробовать добыть их из горы.
Стеффан был в синяках, но серьезно не пострадал. Бритта сидела рядом с ним, и они тихо беседовали, сблизив головы. Остальные девушки и слуги расположились на диванах и полу. Мири, не зная покоя, могла только расхаживать.
Петер вытаптывал свою тропу вдоль трещин.
— Думаешь, убийца все еще бродит там? — прошептала Мири Петеру.
Он взглянул на дверь и кивнул.
Мири поежилась. Ожидание — неприятная обязанность. Чем бы заняться? Король и королева сидели рядом, прямые, как корабельные мачты. Мири присела на корточки перед ними.
— Ваше величество, — сказала она, обращаясь к королеве, — вы знали, что чувствуют мятежники. Ваш совет помог мне понять, как с ними разговаривать.
Королева покачала головой:
— Это была просто догадка.
— Может и так показаться, — сказала Мири, — но я думаю, что это была больше чем догадка.
— Какая дерзость, — вмешался Гаммонт. — Отойди назад, девушка.
— Прошу вас, ваше величество, поговорите со мной минутку. У меня есть основания полагать, что королевские особы способны чувствовать больше, чем остальные люди.
Стеффан и Бритта подошли ближе.
— Ты имеешь в виду язык горы? — спросила Бритта.
— Почти. Язык горы связан с линдером. Мне кажется, только тем, кто живет в окружении необработанного камня, дано такое общение.
— О каком языке горы вы говорите? — заинтересовался король.
— Это то… что способны делать эскелиты благодаря линдеру, — ответила Мири. — Но мне кажется, ваши способности немного отличаются. Вы читали дневник вашего отца, хранящийся в библиотеке? Король пишет о какой-то тайне, называя ее «мудростью линдера». Я полагаю, она лежит в основе традиции, по которой в королевском крыле позволено жить только членам правящего семейства, а это единственное в мире здание, целиком построенное из линдера. В течение многих лет камень оказывает на человека какое-то воздействие. И короли в прошлом хотели сохранить это преимущество только для своих семей. Вам что-нибудь про это известно?
— Ваше величество… — вмешался Гаммонт.
Король поднял руку, призывая его к молчанию, и посмотрел на Мири в знак того, что она может продолжать.
— Я хочу сейчас попробовать сказать кое-что на языке горы, — предупредила Мири.
Она вспомнила тот день, когда все ученицы взбунтовались против строгой наставницы и покинули академию.
Уловив ее мысли, многие эскелитки встали со своих мест.
— Что это, Мири? — спросила Эса из дальнего конца комнаты.
— Ничего, не обращай внимания, — ответила Мири и снова повернулась к королю: — Если бы вы владели языком горы, то мои мысли пробудили бы в вас похожие воспоминания или хотя бы заставили встать. Но вам этот язык непонятен. Живя на горе, мы вдыхаем пыль линдера и пьем из ручья белую от его пыли воду. Линдер течет в нашей крови, окутывает наши кости, а вы просто окружены им.
Для королевских особ линдер существовал снаружи, а не внутри. Должно быть, он просто усиливал мысли окружающих. Нет, не совсем мысли. Мири предположила, что их «мудрость линдера» менее сложна, чем мысленное общение: в ней больше чувств и меньше мыслей.
Теперь она попыталась передать свои чувства, надеясь, что король их поймет. Она выбрала случай, когда наставница академии принцесс наказала Мири за неповиновение, заперев ее в темную кладовку. Мири заново пережила ужас, страх и неуверенность, охватившие ее, когда она очутилась в тесной комнатушке с крысой. Она живо представила ту картину, чтобы эмоции зазвучали в душе так же громко, как мушкетный выстрел.
— Что вы чувствуете? — спросила Мири, ежась от воспоминаний. — Уловили мои эмоции?
— Нет… — ответил король.
Его неуверенность заставила ее усомниться. В свое время ему тоже приходилось сидеть одному в темной кладовке под замком и дрожать от страха.
— Я вспоминала случай, когда меня заперли в кладовку, — сказала она. — И подумала… не вспомнили ли вы под воздействием моих эмоций ваш собственный опыт. Столкновения с братом.
У короля мелко затряслась борода.
— То обстоятельство, что мы оказались в этой комнате вместе, вовсе не означает, что тебе позволено говорить подобным образом со своим повелителем.
— Но возможно, у меня никогда не будет другого шанса. Вы понимаете бунтарей лучше, чем они думают, и не только благодаря вашей «мудрости линдера». Разве справедливо, что вашему брату было позволено делать все, что ему вздумается, благодаря праву перворожденного? Разве справедливо, что из-за его эгоизма и жестокости вы с матерью покинули дворец?
Лицо короля побагровело.
— Я не понимаю, что происходит, — сказала королева.
— Ваши предки писали о том, что чувствуют настроения других людей, — продолжила Мири. — Линдер усиливает мысль… и эмоции тоже, наверное. Вы трое много лет живете, окруженные линдером, и впитываете его знания. Королей в прошлом наставляли их родители, объясняли, как пользоваться этой способностью. Я предполагаю, что родители короля Бьорна и его брат умерли, не успев передать свои знания.
Гаммонт с возмущением хмыкнул:
— Курам на смех…
— Одну минуту, Гаммонт, — перебил Стеффан. — Мири предполагает… А ведь верно: когда я приезжаю в этот дворец, меня словно теснят со всех сторон какие-то люди…
— И их чувства? — уточнила Мири.
— Наверное, да. Каждый раз, оказываясь здесь, я должен… — Он нахмурился.
— Ты замыкаешься в себе, — сказала Бритта. — Превращаешься в каменный столб.
— Только для того, чтобы не подвергаться воздействию чужих эмоций. — Стеффан опустил руку на плечо Бритты, как бы извиняясь.
— А все эти дурацкие пьесы! — Король стукнул кулаком по столу. — Вот почему я их не выношу. Мне не понять, как другие смотрят на сцену, вздыхают и плачут, будто верят в происходящее, тогда как меня с души воротит от явного несоответствия между актером и фальшивыми эмоциями, которые он изображает. На мои вкус, лучше все театры переделать в склады.
— Но ведь спектакли такие прекрасные! — не удержалась Мири.
— А ты разве чувствуешь не то же самое, Мири? — спросил Стеффан.
— Нет. Язык горы — это другое. Мы можем передавать, а скорее, напевать или внушать воспоминания через линдер другим людям. Вы же просто улавливаете чувства тех, кто вокруг вас. Но может быть… если вы узнаете, как линдер воздействует на вас, то обратите на него внимание и будете больше доверять собственным ощущениям. Или даже блокировать их. Возможно, такое умение помогало королям в прошлом выявлять лжецов и предателей.