Шрифт:
Глава 1
Пыхтящий Лартен Крепсли взобрался на ледяной холм, пытаясь удержать равновесие. Он побывал во многих заброшенных местах, но здесь природа действительно бросала ему вызов. Снег, летающий вокруг, мог ослепить любого человека за несколько минут. Температура была настолько низкой, что каждый раз когда он вдыхал, он чувствовал боль в горле и легких. Эта страна казалась ему чужой и заброшенной. Он чувствовал, что она не прощает ошибок.
Лартен вскинул голову и бешено взвыл. Ему здесь нравилось! Это было отличным
Мальчик, которого он нес, тихонько простонал и задрожал под майкой вампира. Тот держал его одной рукой, пытаясь укрыть от ветра настолько, насколько это было возможно. Услышав плач ребенка, Лартен почувствовал вину и дохнул под майку, чтобы попытаться согреть его. Малыш на мгновение затих, но потом вновь заплакал.
Лартен жалел, что взял мальчика с собой. Он пытался спасти его от каннибала, но теперь понимал, что на самом деле на корабле у ребенка было больше шансов выжить, чем здесь.
– По крайней мере ты сможешь попасть в рай.
– Сказал он, растирая мальчику шею, чтобы ему было тепло.
– И моя душа не будет тебе мешать.
Каждый вампир мечтал о том, чтобы попасть в рай. Это было наградой за долгий путь, полный трудностей и невзгод. Но Лартен был уверен, что никогда не познает вечного покоя. На корабле он сошел с ума и убил команду и пассажиров, включая родителей ребенка. Да, они повесили бедную верную Малору, так как думали, что она чудовище, но их наказание было куда хуже, чем их преступление.
Быстрый беспощадный ветер сбил Лартена с ног, и он скатился с холма. В этом месте он давно потерял чувство времени. Ему казалось, что он ходит кругами уже несколько дней, хотя понимал, что на самом деле он был в Гренландии чуть больше двенадцати часов. Вампир легко выживет в подобном месте, а вот человек вряд ли. Лартен чувствовал, что мальчик вскоре умрет.
Он подумал о том, чтобы развернуться и отнести ребенка обратно на корабль. Но он давно заблудился, а корабль скорее всего уже уплыл очень далеко. Он также не знал, где искать поселения.
Поселения! Трудно было представить людей, живущих в подобном месте. Но он знал, что ближе к берегу были места, в которых спокойно можно жить. Если он сможет найти одно из них, он положит ребенка на пороге какого-нибудь дома и оставит его судьбу в руках его жителей. Но эти поселения могли быть где угодно и найти их было невозможно.
– Тебе придется умереть вместе со мной.
– Сказал Лартен, стуча зубами от холода и прищуривая глаза от снега.
– Но я найду для нас подходящее место. Хоть это я могу сделать.
Теперь Лартена волновало только то, чтобы найти хорошее место, где можно будет похоронить мальчика. Его самого не волновало, что он сам погибнет на улице, где его
Вновь взвыл ветер, и упала температура. Лартен не думал, что в этом месте может стать еще холоднее, но он сильно ошибался. Ему казалось, что даже его вампирская кровь вот-вот замерзнет в его венах. Его губы потрескались, его волосы покрылись снегом, его шрам посинел и он не чувствовал конечностей. Единственным местом, которое хоть как-то нагревалось, была его грудь, к которой был прижат младенец.
Лартен поскользнулся и чуть не упал на мальчика. В последний момент он сумел повернуться на бок. Он охнул, почувствовав сильный холод. Он хотел остаться там и позволить природе сделать свое дело и так бы и сделал, но он знал, что должен позаботиться о ребенке и поэтому начал вставать.
Встав на ноги, он увидел как на него что-то бежит. Что-то большое и белое, будто снег. Создание было еле видно. Если бы не черные глаза, Лартен не заметил бы животное, пока не было бы слишком поздно.
Лартен раньше видел белых медведиц, но даже если бы не видел, то понял бы, что перед ним именно она. Что бы еще это могло быть здесь на севере?
Порвав майку, Лартен бросил удивленного младенца на землю и прыгнул вперед. Медведица была не самой большой из всех, что он видел, но все еще больше него. Медведица была старой и страдала от голода. Она преследовала Лартена уже час. Любая другая медведица подождала бы пока добыча будет слишком слабой, но эта уже не могла терпеть. Когда она увидела, как вампир падает, у нее потекли слюни и она двинулась вперед.
Медведица встала на задние лапы, и Лартен бросился на нее. Он выглядел и чувствовал себя еще хуже медведицы, но он знал, что должен защитить ребенка, и это придавало ему сил. Его не волновало, что станет с ним самим, но он не позволит этой хищнице полакомиться теплыми внутренностями младенца. Она обхватила Лартена передними лапами и он вонзил большие пальцы рук в ее глаза.
У всех вампиров были острые когти, но когти Лартена были острее, чем у большинства, так как он не стриг их пока болел гриппом. Коготь на большом пальце его левой руки нащупал глаз медведицы и проткнул его с первой попытки.
Медведица взвыла и попыталась откусить Лартену руку. Она много раз за свою жизнь чувствовала боль, но не такую сильную. Ее уже даже не волновал голод. Она лишь хотела убить негодяя, причинившего ей боль.
Лартен не хотел сильно затягивать бой, так как прекрасно понимал, что даже с одним глазом медведица скоро измотает его, а если он умрет, то умрет и ребенок.
Не обращая внимания на угрозу клыков, Лартен вонзил когти правой руки в шею медведицы. Кожа была крепкой, но он все же сумел проткнуть ее, и из шеи медведицы потекла кровь.