Двойная честь
Шрифт:
– Почему ты мне помогаешь?
– Ага, сейчас – самое время это выяснять, – Аврора разозлилась и, уперевшись рукой в голову рыжей, заставила ее полностью нырнуть в лаз, потом вернула плиту на место, не обращая внимания на сверкнувшие из темноты глаза девушки-Шипа, и побежала с лестницы в зал.
Необходимо было либо быстрее убраться оттуда, либо где-нибудь спрятаться, потому что по ступеням наверх уже поднимались стражники. Видимо, они услышали шум от передвигаемой плиты и шли разведать, кто тревожит тишину второго этажа.
Аврора
Закрыв лицо концом шарфа, в который были упрятаны ее волосы, девушка шмыгнула в камин, где лежал огромный ворох березовых веток, в ночном полумраке похожий на гигантского многолапого паука. Их принесли и сложили тут, чтоб в нужный момент (когда придут октябрьские холода) развести огонь, достаточный для обогрева огромной залы.
Стараясь поменьше шуметь, юная императрица забралась под сучья, и затаилась там, словно ежик, готовый впасть в зимнюю спячку.
Вовремя – в зал, освещая себе путь шипящими факелами, вступили четверо гвардейцев. Они быстро и без особого рвения все осмотрели, тревожа огнями мрак в дальних углах и за колоннами и сошлись в центре зала, чтоб решить, что делать дальше.
– Что ж, тут – никого. Пошли проверим коридоры, – сказал старший.
– Там уже не наш пост, – отозвался один из солдат. – Там пост Порфира и его парней. На кой нам туда соваться?
– И то верно, – зевнул другой. – Они за нас нашу работу шиш бы сделали. Для чего ж нам перерабатываться? Этого никто и не узнает.
– Точно, – кивнул третий. – Наказывают у нас чаще, чем поощряют. И если сейчас обнаружат то, что мы ушли с первого этажа, чтоб проверить второй, нам разнос устроят, а не награду дадут.
Старший помолчал, взвешивая все «за» и «против».
Свернувшаяся в клубок под сухой березовой кроной императрица Аврора подумала, что в другое время она бы очень возмутилась, узнав о таком наплевательском отношении к службе своих гвардейцев. Но теперь их леность и нерадение были на руку и ей, и всем участникам маленького заговора.
– Нравится мне то, что сказал Камир, – вымолвил, наконец, старший, кивнув в сторону последнего говорившего солдата. – Потому что правильно он все растасовал. Пошли-ка вниз, ребята.
Аврора не сдержалась и довольно хихикнула. Но ее фырканья уже никто не услышал: бравая гвардия, приняв правильное с их точки зрения решение, утопала на лестницу, а оттуда – в нижний этаж, в Пурпурный зал.
– Замечательно, – пробормотала девушка одно из своих любимых слов и выбралась из камина. – Теперь мне остается вернуться в свои комнаты и не попасться господину Порфиру и его парням…
* * *
Утром переполох, поднятый ночью, заимел продолжение.
Во-первых, капитан Мартен спешно доложил императрице Авроре о том, что ночью в замке были замечены подозрительные личности в черной одежде.
– Я их не вижу. Стало быть, вы их не поймали? – грозно хмурясь, спросила юная правительница.
– Виноват, моя госпожа, – капитан склонил голову пониже.
– Они хотели меня убить? Почему они шныряли по дворцу? Это вы знаете?
– Уже знаем, – сделавшись мрачнее мрачного, ответил Мартен.
Да, теперь ему пришлось рассказать и о втором происшествии – о побеге леди Майи. И это событие капитан вполне справедливо связал с первым.
Выслушав рыцаря, Аврора призвала на помощь все свое актерское мастерство и обрушила на Мартена «праведную» ярость, гневно сверкая очами (она хорошо помнила, как бушевал в подобные минуты и в подобных обстоятельствах покойный отец, и решила ему подражать):
– Лютотьмааа! – начала девушка с ужаснейшего ругательства. – Не дворец, а подворотня какая-то! Кто хочет, тот и шляется! Погоню снарядили?
– Мои люди сейчас осматривают город. Мы каждую улицу, каждый дом прочешем, – обещал капитан, прижимая руку к груди. – Мы найдем этих негодяев! Как и тех, кто ранее тревожил ваш покой, моя госпожа!
– А если не найдете? – спросив, девушка недобро поджала губы.
– Я покорно приму любое наказание, какому вы сочтете нужным меня подвергнуть, ваше величество, – поклонился рыцарь.
– Это будет справедливо – получить по заслугам за неисполнение своих прямых обязанностей, – заметила императрица. – Можете идти.
Капитан еще раз поклонился, не поднимая глаз на госпожу, и быстро вышел из покоев Авроры.
Девушка вновь поджала губы. Ей не понравилось то, что она сейчас сделала. Не понравилось, как сгорбился Мартен, покидая ее кабинет.
«Я предатель! Чудовищный предатель! Я предаю своих верных слуг, своего капитана. Он ведь клялся мне в верности. А я…» Аврора с жутким неудовольствием почувствовала, как горит ее лицо, пылают уши. Бросив рассеянный взгляд на зеркало, она подумала, что если сейчас глянет в него, то вместо своего лица увидит там какое-нибудь уродливое злое существо. И смотреться расхотелось. Хотя раньше она не упускала случая полюбоваться собственным отражением.
«С чего я начинаю править? С обмана? С предательства? Как долго я продержусь? Куда все это меня приведет?» – вопросы набегали один за другим, как темные волны, и от них неприятно холодело меж лопаток и горело в висках. Потому что дальше – Аврора вдруг почувствовала – ожидалась нешуточная буря.
– Моя госпожа позволит мне поделиться с нею кое-какими соображениями? – спросил молчавший до сего момента лорд Ульдер.
Пока Аврора слушала доклад Мартена и выпускала на волю свой гнев, советник неподвижно стоял по правую руку от ее кресла, сложив руки на затянутой в бархат груди, и, сосредоточенно нахмурив густые брови, внимательно следил за словами и поведением, как провинившегося капитана, так и юной правительницы.