Двойная переадресация
Шрифт:
— Знакомтесь. Это Антон — хозяин указал на меня ладонью, — а это Фёдор. Заочно вы друг про друга знаете. Теперь можете за руку подержаться, в живую. Если желание есть.
Я протянул свою, первый. Представленный мне мужчина был старше нас всех и внешне выглядел точь в точь, на свой не малый возраст.
— Здорово — без усилия сжав мою ладонь, сказал дядя Федя и с усмешкой спросил: — Значит с тобой, сдаваться поедем?
— Со мной — подтвердил я, не вникая в подробности.
— Ты, кстати, всё успел сделать? — уже сидя за столом, поинтересовался у меня Вахид.
— Всё. Остатки товара довёз
— Хорошо — словно ведя совещание, похвалил меня моряк. — Дело осталось за малым. Привезти ящики, упаковать в них груз, опечатать его, оформить накладные и можно ехать на погрузку.
— Ящики к пол пятому будут готовы — сообщил Фёдор, наверное, назначенный нашим головой ответственным за них.
— Будем надеяться — откликнулся на его реплику Вахид и спросил докладчика по таре: — Сколько мы за них должны будем?
— Без изменений. Шестьдесят — огласил водитель цену, наверняка, уже согласованную с заказчиком.
— Слышал? — обратился хозяин квартиры ко мне.
— Да. Шестьдесят — подтвердил я свои слуховые способности.
— Ну, так отдавай. Человеку расплачиваться надо.
Я полез в карман сумки, предусмотрительно прихваченной мной из дома и вытащил на свет шесть красных бумажек, одинакового номинала. С сожалением посмотрел на них, понимая, что видимся мы в последний раз и аккуратно положил на стол, попутно прикидывая, чем ещё располагаю. Фёдор по хозяйски сгрёб деньги и сунул их в накладной карман рубахи, безжалостно выгоревшей на солнце, и от этого принявшей странный, почти неописуемый цвет.
— Может и с тобой тоже, сразу за поездку рассчитаться? — спросил его Вахид.
— Не надо — отказался водитель. — Сначала заедем и выедем, а потом уж посмотрим, будет ли смысл у вас деньги брать. Мне лишний срок не нужен.
— Как скажешь. Дело твоё. Только я бы тебе не советовал с таким настроением к воротам ехать. Сам знаешь, чем это кончается — отозвался на его реплику главный контрабандист.
— Не беспокойся. К воротам подъедем уверенно. Я два раза на одни и те же грабли не наступаю.
— Может тогда по сто пятьдесят. Для поднятия духа — предложил Вахид, сделав характерный жест рукой, чем вызвал у меня приступ негодования.
Тоже мне умник, водителя спаивать. Да от него сейчас почти всё зависит. Тара на нём, поездка в порт тоже, я уже не говорю про выезд, когда нам придётся ждать подходящий транспорт, чтобы вместе с ним пробраться за ворота. А этот — по сто пятьдесят.
— Вы, как хотите, а я не буду — отказался гость от дармового угощения. — Дело сначала сделаем, а потом можно будет и гульнуть. И то, только в ближайший выходной.
— Ладно. Так и поступим — серьёзно сказал зачинщик не состоявшейся попойки и не заметно для Фёдора, подмигнул мне. Мол учись парень, пока я жив, как нужно проверять людей, явно злоупотребляющих спиртными напитками.
Ну, что ты будешь делать? Кругом одни стратеги и тактики. Один я, вечно на подхвате.
Ящики прибыли к половине седьмого вечера, чем усложнили задачу заполнения их. Всего нам предстоит упаковать четырнадцать разнокалиберных, фанерных
— Задача ясна? — спросил меня требовательный компаньон, после долгого объяснения.
— Да — уверенно ответил я.
— Ну тогда вот тебе сантиметр — он протянул мне раскладную металлическую линейку и показал, как её приводить в рабочее состояние. — Берёшь доски и вот по этому чертежу колотишь короб.
— Зачем? — беря в руки помятый листок бумаги, спросил я.
— Затем, что я так сказал. Занимайся, чем сказано. А мне надо ещё с Федькой переговорить, до его отъезда.
Фёдор, в это самое время, в одиночку освобождал свой автомобиль от привезённой им тары, складывая её прямо на землю у ворот гаража. Вот хоть режьте меня на части, но я не пойму, на фига Вахиду надо было заказывать это убожество, можно же было в картонные коробки всё поместить. И легче перетаскивать и дешевле. Зашёл в любой магазин, тебе там такого добра сколько хочешь отсыпят.
Ножовка была тупая и ржавая, доски не ошкуренные и кривые, и в добавок к этому выяснилось, что пилить я не умею и руки у меня из жопы растут. Но ничего, справились. Сколотили маленький гробик, сорок сантиметров в ширину, два метра в длину и по высоте, как получилось.
— Вот — это модель моего тайника — оценивая нашу работу и всё ещё продолжая злиться на меня, сказал Вахид. — Показываю один раз. Берёшь кусок полиэтиленовой плёнки, кладёшь его вот так. Внутрь накладываешь бумагу, желательно одного размера, но сразу смотри, чтобы упаковка по высоте в ящики влезала. Потом оборачиваешь её, вынимаешь и туго перевязываешь шпагатом. Когда закончишь ещё раз вкладываешь в короб и смотришь, влазит по ширине или нет. Понятно?
— Конечно. Что тут не понятного? — самонадеянно ответил я.
— Ну, тогда бери и пробуй.
За оставшиеся три часа меня дрессировали словно маленькую собачку, давая пряник, в виде слова «молодец», за хорошо выполненную работу и матеря на чём свет стоит, за любую оплошность, казавшуюся мне обыкновенной мелочью.
— Антон. Ты поставь себя на моё место. Мне там некогда будет разбираться с упаковкой. Надо будет хватать и запихивать. Поэтому здесь нужно всё сделать так, чтобы на судне я о ней не думал. Это, тебе понятно? — в который уже раз произнеся последнее слово, резюмировал Вахид.
— Как отче наш — выдал я фразу, образовавшуюся на языке после очередного выговора.
— Рад за тебя. Тогда на сегодня всё, хватит. Домой давай собираться. Завтра продолжишь складывать.
— Почему продолжишь? А ты, где будешь? — занервничал я.
— Мне с утра на работу идти. У меня там, вроде как, внеплановый ремонт муфты намечается. Ты, что же думаешь, ящики эти просто так на судно пропустят? Нет милый мой. Капитан хотя и в курсе моих выкрутасов, и долю свою от каждой заначки получает, но в открытую на судно тащить ничего не даст. Он же не самоубийца. Вот и приходиться мне под ремонт маскироваться.