Двойная западня
Шрифт:
10
Это стало новостью не только для Кондрата и друзей его юности.
Виктор Хижняк тоже не ожидал такого поворота событий, но удивиться не успел — Кондратенко отреагировал быстрее.
— Ты? — В вопросе Александра еще звучали нотки сомнения, но они исчезли мигом, да и сам вопрос снялся, и следующая фраза звучала уже более уверенно: — Ты… Договорился, значит… Ты всегда любил договариваться, дядя Жираф…
— Ты знал? — вмешался Виктор, обращаясь к Шубину. — Почему мне не сказал?
— Что бы это изменило, Хижняк?
— И давно ты это узнал?
— Не очень, — ответил Шубин. — Всего несколько дней. Ты, кстати, тоже мог бы это узнать. Тут не надо ломать голову, достаточно задать правильные вопросы правильным людям. К тому же мне не пришлось их задавать, мне самому обо всем рассказали.
— Кто?
— Я.
Теперь на звук нового голоса обернулись все. Даже Шеремет со стоном перевернулся на другой бок, чтобы видеть выходящего со стороны кухни Максима Неверова. Оружия в его руках не было, рукоятка пистолета на удивление мирно выглядывала из наплечной кобуры.
В голове у Хижняка только теперь начало складываться в единую картину все, к чему у него за эти дни поднакопились вопросы и чему у Шубина находились короткие, но почему-то всегда убедительные объяснения.
— Как это понимать, Неверов? — выкрикнул Большой, все еще пытаясь сохранить лицо и оставаться хозяином положения.
— Что понимать, господин Большой? Что вы тогда, пятнадцать лет назад, заключили сделку сначала с людьми крупного донбасского авторитета по кличке Кардинал, подкинули Александру Кондратенко горячий ствол, а после сделали виноватым Аркадия Поляка? Вы же знали, что Кондрат в своем положении это не проверит. Или я должен объяснить, как надо понимать то, что параллельно вы договорились с правоохранительными органами, сдав и Кардинала, помиловавшего всю вашу компанию после сделки, и все новошахтерские группировки, и периодически продолжали постукивать, одновременно продвигаясь из нелегального бизнеса в легальный. А оттуда — в политику, к власти, к неприкосновенности?
— Аркадий… Саша… Игорь, не слушайте его! — Теперь Большой окончательно потерял почву под ногами.
— Почему? Мы здесь собрались как раз для того, чтобы ваши друзья получили возможность услышать, кто на самом деле завел эту карусель. Хижняк, вы ведь не забыли, в какой структуре я служил раньше и какие связи у меня остались? Я всего лишь навел справки, выяснил, кто работал пятнадцать лет назад по донецкому региону, съездил в Киев, провел несколько неофициальных встреч и задал несколько вопросов. Кстати, один из моих собеседников — известный вам генерал-майор в отставке Засядько. Ваш давнишний руководитель и куратор, правильно? Он, оказывается, тоже в курсе той истории. Только ведь она не уникальна, Виктор. Тогда начался крупный передел власти, стрельба и кровь всем надоели, бандитские группы зачищались по всей стране всеми доступными средствами. Ну а кто сыграл на стороне закона, получил неофициальное отпущение грехов и
— У тебя есть что сказать? — глухо спросил Кондрат, и Хижняк теперь ясно увидел: для того больше не существует в этом зале никого, кроме Жирафа.
— Саша, ты не понял разве? Я ведь делал все, чтобы вернуть тебя в дело! Мы же только полчаса назад об этом говорили!
— Я отсидел пятнадцать лет. Полную катушку. По твоей милости, дядя Жираф. Этот, — он кивнул в сторону Неверова, — правду говорит или все-таки беса гонит? Я хочу, Жека, чтобы ты мне ответил.
— Аркадий… — Большой посмотрел на замолчавшего, казалось, навсегда Поляка. — Игорь… Хлопцы… Друзья, я всех нас спасал! Вы же помните, что надо было кого-то отдать! Или один, или все! Вы тогда прикинулись, что не понимаете ничего, а на самом деле знали: Кардиналу и ментам по большому счету нужен был Кондрат! А мы выжили, мы поднялись, и теперь все могло снова стать, как и раньше! Даже лучше!
— Кондрат захотел мне отомстить, — выдавил из себя Поляк. — Ты хочешь сказать, что это лучше, чем было прежде?
— Вы не захотели договариваться! — Теперь в словах Большого звучало неприкрытое отчаяние. — Могли бы предложить ему часть денег и дождаться меня! Вы двое могли выиграть время! Но вы не захотели! Вам, козлам, стало жалко денег! Вы пожалели какие-то деньги, ребята!
— Зато тыочень хорошо распоряжался нашими. — Голос Поляка постепенно окреп. — Ты продал не Кондрата, ты продал всех нас. И не собирался ты помогать нам, я так себе думаю. Отошел в тень, думая, что мы сами справимся. А если нет, то на этот счет у тебя, Женя, имелся план «Б». Сегодня, полчаса назад, ты нам его озвучил. Ты сволочь, Женя.
Не обращая внимания на мужчин с пистолетами, Аркадий Поляк втянул голову в плечи, затем медленно направился к ступенькам, ведущим наверх.
Александр Кондратенко повернулся всем корпусом к Хижняку. Их взгляды встретились. Кондрат протянул руку.
— Дай мне ствол.
Не сводя с него глаз, Виктор сделал шаг вперед и отдал оружие. Это единственное, что он в данной ситуации мог и хотел сделать для того, кого неожиданно перестал считать своим врагом.
— Хижняк, НЕ СМЕЙ! — предупреждающе крикнул Шубин. Но Виктор уже не обращал на него никакого внимания — просто встал между Матвеем и Александром.
Шубин, понимая, что должно случиться в следующую секунду, посмотрел на Неверова. Тот молча сложил руки на груди, всем видом показывая: он все сказал, теперь ситуация развивается без его участия.
Кондрат взял пистолет, направил его на Большого.
— Ты, — проговорил он. Враз побледнев, Евгений Большой схватился за сердце и начал оседать на пол.
А потом вдруг, теряя равновесие, сделал несколько шагов вперед, к столу, чтобы удержаться, опершись на него. Но в последний момент с неожиданной для него прытью подхватил лежавший на краю пистолет и пальнул не целясь.