Двойная звезда
Шрифт:
Иришкина мордашка аж светилась от удовольствия. Еще бы, загадала родителям загадку, а они не отгадали. Вот какая она умная!
Родителям же оставалось только переглядываться. Ничего себе, загадочки, одна другой лучше. Но при чем тут книжка-то? Олег спросил как можно более аккуратно:
– А что, ему на девочке читать удобнее, чем на диване?
Иришка захихикала:
– Да нет же, папа, не на девочке, а "надев очки". Понял?
Папа только хмыкнул в ответ. Но ребенок не спешил угомониться:
–
– И что же, - спросила Светка, на каждом шагу ожидая подвоха.
– Травку щипал! "Когда пришел на поле он". Поняла? А "туда, сюда, обратно, тебе и мне приятно"?
Ну это уж слишком! Только Светлана собралась было гневно высказаться в адрес невоспитанного Мальцева, как Иришка сама выдала ответ:
– Качели! А на балконе ходят?
Бедные родители уже не успевали следить за ходом детских мыслей:
– Ну, наверное, ходят, кому с балконом повезло. А на нашем не больно-то разгуляешься...
– Да нет же, мам, разве кони могут ходить на бал?
– А лошади-то тут при чем, - совсем запуталась Светка.
– Да не лошади, а кони! "На бал кони ходят". Ответ - нет!
В голове звенел веселый детский смех. Господи, как давно это было... И какой прекрасной казалась ей жизнь в то далекое время. Как счастлива она была! И Олег был счастлив, и маленькая Иришка. А теперь? Сколько ей осталось? Месяц, два? Нет, пожалуй, столько она уже не протянет, скорее, счет уже идет на недели... А может, и того меньше? Совсем слаба она стала в последнее время. Мать приходит каждый день, старается облегчить Светкины страдания. А облегчать-то и нечего, она вовсе и не страдает, у нее совершенно ничего не болит, только слабость невероятная... Все время хочется заснуть, но все реже это удается. Все чаще она, как сейчас, проваливается в воспоминания, в те моменты, когда была счастлива...
Конечно, Лидия Тимофеевна хотела облегчить страдания дочери. Но не только для этого она приходила к ней каждый день. Она старалась напитать Светочкой свою память, насытиться ею на всю оставшуюся жизнь... Ах, если бы только можно было законсервировать счастье, воспоминания на потом, как жарким летом заготавливают ягоды на долгую холодную зиму... Господи, почему ты можешь допустить, чтобы мать пережила свое дитя?! За что, Господи?! И где взять силы вынести это? И при всем этом еще приходится разыгрывать спектакль перед Олегом, что, мол, ничего страшного, Светочка скоро выздоровеет, и все будет, как прежде... До чего же больно улыбаться, глядя в его чистые озабоченные глаза, как хочется кинуться к нему в ноги и умолять, умолять его отпустить Светку в Москву, к неведомому Виктору! Но нельзя, нельзя... Это последняя Светочкина просьба - не говорить Олегу. Светочка, доченька, только не уходи, не покидай нас!
Дождавшись, когда Светлана выйдет из состояния забытья, Лидия Тимофеевна в очередной раз попыталась уговорить дочь открыться Олегу:
– Доченька, Светочка, он же у тебя все понимает. Он простит, больше того - он наверняка сам попросит тебя уехать к Виктору. Только давай ему расскажем! Ты не имеешь права скрывать это от него. В конце концов, ведь не из-за распущенности же твоей это произошло! Что ж поделаешь, уж коли самим космосом вы с Виктором предназначены друг для друга?
Света терпеливо выслушала материну тираду. Помолчала
– Мам, ты не понимаешь... Уже все решено и ничего не исправишь. Время пришло, я знаю, я видела Его...
– Кого, Виктора?
Света еле качнула головой:
– Нет, мам, ты не поймешь... Дай мне бумагу и ручку, мне надо написать...
Лидия Тимофеевна подала совсем ослабевшей дочери лист бумаги, шариковую ручку и глянцевую книжку большого формата, которую когда-то сама же подарила внучке. Подправила Светке подушку, чтобы той удобнее было писать, и отошла, дабы не мешать. В материнском сердце затеплилась надежда - наверное, дочь решилась-таки раскрыться мужу!
Через несколько минут Света попросила конверт, вложила в него письмо, собственноручно заклеила и отдала матери со словами:
– Мам, отдашь это Олегу, когда меня не станет. И смотри, не вздумай вскрыть раньше! Это моя последняя воля, ты обязана ее выполнить...
Лидия Тимофеевна еще несколько раз пыталась разговорить дочь, но попытки оказались тщетными - казалось, на написание письма Светлана потратила все оставшиеся силы. Она полежала еще немного, блуждая бесцельным взглядом по потолку, не обращая ни малейшего внимания на слова матери, после чего то ли заснула, то ли потеряла сознание.
***
"Сегодня я видела Бога. Если правда, что Бог един в трех лицах: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа, то я видела Бога-Сына, Иисуса Христа. Он был не совсем похож на свой образ. Лицо Его было не столь утонченным и вытянутым, напротив - круглым и простоватым, а глаза Его, полные боли и таинственности на картинах и иконах, были, скорее, задорными, нежели печальными. И все-таки это был Он.
Я не уверена, что это мне приснилось. Это случилось под самое утро, когда сон уже не так крепок. Даже если это и был сон, то, принимая во внимание факт, что сегодня пятница, я склонна считать эту встречу не случайной.
Не думайте, что на религиозной почве я помрачилась рассудком. Уж вы-то знаете, что религиозна я ровно настолько, насколько это не мешает вести нормальный образ жизни. Нет, все это происходило на самом деле. Не знаю, в каком измерении, но это было.
Там была еще какая-то женщина. Я ее не знала ни до того, ни теперь. Но мы были там с ней вместе. Видимо, ее час тоже пробил. А потом неизвестно откуда появился Он. Он предстал перед нами в образе бродяги, практически нагой - такой, каким изображают Его на распятиях. Очень худой и изможденный, а в глазах, вопреки установившемуся образу Бога, играла лукавинка. Он был голоден, и мы с той женщиной принялись готовить обед. У нас были продукты, но так как сейчас пост, мы взяли только хлеб, картошку и лук. Сонэчко, ты же знаешь, что я не переношу лук ни в каком виде, но ТАМ мне показалось это так естественно и правильно! Потом каким-то образом между нами оказалась стена с окном. Мы с той женщиной стояли вне помещения (я так и не смогла определить, где мы находились), а Он был внутри, улыбался и звал нас рукой. Но ведь между нами была стена! Вдруг женщина чуть приподнялась над полом и ..., как в кино, прошла сквозь стену! Я долго удивлялась этому факту, а Он все так же улыбался и звал меня. Какая-то непостижимая сила, вроде очень мощного пылесоса, буквально втянула меня в стену, и я оказалась рядом с Ним. Не знаю, что должно было последовать за этим. Как обычно, я проснулась в самый ответственный момент.