Двойник

Чапмен Элси

Корд смотрит на меня еще какое-то время, словно стараясь запомнить, как я выгляжу, до того как изменюсь навсегда. Я хочу сказать ему, что останусь тем же человеком, но не говорю. Потому что не знаю, правда ли это. Он прикасается к моему лицу.

– До встречи, Вест, - говорит он хрипло. Затем встает, отступает назад и уходит. Я слышу, как закрывается входная дверь, и отъезжает его машина.

До свидания, Корд. Стать страйкером - практически то же, что и активироваться. Мы жертвуем малым, чтобы получить большее. Так почему же я чувствую, как будто уже пожертвовала слишком многим?

Ошарашенная

я стою напротив здания. Сотни раз мы пробегали мимо него, будучи детьми, бегая туда-обратно в игре в “Альт против Альта”. Или же, если день выдавался особенно бурным или настроение у нас было особенно буйным, в “Страйкер против Альта”.

Я смотрю на карточку у себя в руке, убеждаясь, что это то самое название, что адрес записан верно. Да, все верно. Ошибки нет. Я засовываю карточку обратно в сумку и при этом ощущаю пистолет у себя за пазухой. Хотя сам вес пистолета указывает на то, что он все еще на месте, у меня появилась нервная привычка перепроверять его. Этим утром я в последний момент решила взять его с собой, все еще не могу понять зачем. Здесь мне ничего не угрожает. Идти на встречу с кем-то вроде Дайра, вооруженным, я думаю, не лучше, чем явиться с голыми руками - все это больше похоже на Люка, чем на меня.

Музыкальный магазин ничем не выделяется из всех остальных, выстроившихся в ряд вдоль квартала: на рифленой витрине видны старые выцветшие граффити, карниз залеплен комками жвачки серовато-коричневого цвета; дешевое освещение внутри; полы покрыты серым линолеумом, который легко моется мокрой тряпкой; передняя дверь в стальной раме, на которой краской написано название: НАЦИЯ ДАЙРА.

Я распахиваю дверь, шагаю внутрь и оказываюсь в другом мире. По всему магазину рассеялись покупатели. Большая их часть выстроилась в очередь у терминалов, где музыка передается к встроенным в барабанные перепонки музыкальным плеерам. Есть и терминалы для тех, кто все еще пользуется не имплантированными внешними плеерами, и несколько стоек для преданных поклонников более материально ощутимых носителей музыки. Голограммы музыкальных групп покрывают бетонные стены: Kamiquasi. The Finger Project. Munch.

Но это Грид, поэтому терминалы здесь прикручены болтами и к полу, и друг к другу; стойки все еще держатся, но на последнем издыхании; а голограммы мигают, дрожат и коротят каждые несколько секунд.

Я узнаю песню, которая играет в зале. Это была любимая песня Эм. Я не слышала ее с тех пор, как сестра умерла, и сейчас ее звук будто вгоняет мне кол в сердце.

– Тебе чем-нибудь помочь?
– спрашивает меня чей-то голос сзади.

У меня на лбу выступает холодный пот, оборачиваясь, чтобы посмотреть на его обладателя, я делаю глубокий вдох.

Невысокий и толстый, работяга с физиономией круглой как блин. На табличке у него на груди написано синими буквами: “Гестор”. Почти невозможно поверить, что он завершил свое назначение, такой он рыхлый. Если он действующий страйкер, то это просто пародия на все то, что мы о них воображали.

– Я пытаюсь понять, есть ли у вас, ребята, в коллекции одна группа, но очереди к терминалам очень длинные, - говорю я ему, зная, что он может отвести меня к Дайру.

– Да, жаловаться не приходится, это хороший бизнес, подружка, - он усмехается.
– Как называется группа?

Ну

вот. Если я собираюсь отступить, то это надо делать сейчас. Это последний шанс: яркий образ Корда вспыхивает у меня в голове. Но вдруг в моем воображении он умирает, как и Люк, как и все остальные, а я обнимаю его и чувствую, как жизнь уходит из него. По моей вине.

– Эй, ты там жива?
– Гестор машет рукой у меня перед носом.

Сомнения разрушительны. Страх перед неизвестным - ничто по сравнению с тем, что я хорошо знаю, чего боюсь больше всего.

– Группа называется “Страйкеры”, - тихо говорю я, пристально глядя на него.

Гестор превращается в камень. Его руки замирают в воздухе, его глаза на секунду расширяются и тут же сужаются. Внезапно он кажется не таким уж никчемным.

– Скажи-ка это еще раз, давай-ка, - говорит он тихо, скорее требуя, чем спрашивая.

И я повторяю: - Я ищу “Страйкеров”.

Кажется, выполнение данного им приказа его только злит. Он трясет головой, свирепо глядя на меня.

– “Страйкеры” подходят для более… взрослой аудитории. Для тех, кому больше двадцати, когда шансы получить назначение равны нулю. Человек должен быть завершившим, догоняешь?

Я сдержала волну паники: нельзя допустить, чтобы она набрала обороты, проявилась у меня во взгляде или словах. Паника - признак слабости.

– На карточке об этом ничего не говорится, - заметила я.

– Эй, подружка, это просто здравый смысл.

– И тот человек мне ничего не сказал, когда я попросила Дайра к телефону. Тот человек, который объяснил мне, как его найти.

– Видать это был я, если бы я знал, что ты малолетка, я бы попридержал язык, - он широко улыбнулся толстыми губами.
– Теперь об этой группе. Их музыка может быть малость чересчур живописной, догоняешь? Чересчур для такой малявки, как ты.

Я так близка к цели, нельзя ее теперь упустить. Мгновение я представляла перспективу впасть в оцепенение, связанные с этим безопасность и облегчение. Но этим утром я смогла вылезти из постели только потому, что у меня был шанс унять бурю у себя в голове.

– Пять минут, - говорю я ему.
– Можешь мне устроить хотя бы это.

– Неа. Не могу. Дайр - занятой человек. Не могу тратить его время, отправляя к нему бездельников…

– Я не уйду пока с ним не поговорю, - рычу я, оказавшись в шаге от того, чтобы начать его умолять. Сама мысль умолять этого человека, который, конечно же, не более, чем подобие охранника, привратника…

– Убирайся.
– Гестор стрельнул глазами влево-вправо, раздумывая о других покупателях на этаже: очевидно, это была не та беседа, которую им стоило нечаянно услышать.
– Или я заставлю тебя убраться.

– Нет, я не уйду, - говорю я.
– Я хочу его видеть.

– Ну, а мы закрыты. Так что бери ноги в руки и давай отсюда, - он хочет положить мне руки на плечи, чтобы развернуть меня в сторону двери.

Все происходит быстро. Быстрее, чем я когда-либо представляла. Все эти часы, дни, годы тренировок пригодились хотя бы для этого. Я взмахиваю руками, отталкивая его ладони. Потом толкаю его в грудь. То, что такой толстый человек падает так запросто, скорее результат шока, чем моей силы. Он таращится на меня лежа на полу, его лицо покраснело и перекосилось. Он выглядит кровожадно.