Двойник
Шрифт:
Нет смысла врать.
– В Калдене, - осторожно говорю я.
– Калден, - он сразу становиться настороженным, - не по работе, так ведь?
Я качаю головой: - Я хотела увидеть, где она живет.
Я вижу, что он потрясен:
– Ты спятила?
– Знаю, это было неразумно. И рискованно, и опасно, и я идиотка. Я всё это знаю. Но я должна была туда пойти. И так я узнала, как она… что она…
– Использует меня, чтобы добраться до тебя.
– Он кажется не столько напуганным, сколько разозленным тем, что я наделала.
Я киваю, внезапно
Корд берет мою руку в свою и я рефлекторно сжимаю ее в ответ. С каких пор это больше не кажется странным? Чувствовать, как кто-то прикасается ко мне не для того, чтобы причинить боль… и не для того, чтобы я причинила боль ему?
– Она приедет завтра, - я хриплым голосом выговариваю слова, которые тяжело произнести вслух, - я и это выяснила. Сюда, или ко мне, не знаю.
Он снова притягивает меня к себе, обвивая руками, и я не сопротивляюсь этому… или ему.
– Значит, у нас есть время до завтра, - говорит он спокойно, - но сейчас ты измотана. Давай немного поспим.
Сейчас мы слишком возбуждены тем, что дело подходит к развязке. Чем бы оно ни кончилось, скоро все станет ясно.
Я умираю с голоду. И Корд угощает меня остатками своего ужина из холодильника: половиной еще запакованного сэндвича и салатом с макаронами из контейнера.
Я поднимаю верхушку сэндвича (всё еще мягкую пшеничную булочку, усыпанную зёрнышками), чтобы рассмотреть начинку. Натуральные овощи, настоящий майонез, мясо, не пропущенное через мясорубку, а затем раскатанное в пласт. Ковыряя вилкой в салате, я обнаруживаю там зелень, порубленный бекон, заправку, которая, на самом деле, хорошо пахнет.
– Еда прошла проверку?
– спрашивает Корд. Он сидит рядом со мной, а не напротив, как я ожидала.
Я слишком чувствую его близость, после всего случившегося, мои нервы обнажены до предела. Пережёвываю не спеша, делая вид, что слишком сосредоточенна на еде, чтобы обращать внимание на что-либо еще.
– Не могла не пройти, да?
– я пожимаю плечами, усердно пытаясь зацепить вилкой последний кусок бекона. Это было бы легче сделать, если бы в кухне горел свет, но ни один из нас не потрудился его включить. Есть что-то удивительно умиротворяющее в совместном сидении в полутьме, с единственной лампочкой, горящей в коридоре, окутывающей нас своим светом, подобно кокону.
– Если бы ты больше бывала рядом, я бы постоянно покупал для тебя еду вроде этой, - говорит он.
Знаю, он бы так и делал. Даже рискуя получить выговор от Совета:
– Это не стоит того, чтобы попасть в неприятности, Корд.
– Думаю, я бы все равно это сделал, – не в состоянии скрыть стальные нотки в голосе, он постарался смягчить
Отвращение к собственной неуступчивости убивает остатки аппетита.
– Прости, я не это хотела сказать, - оправдываюсь я, запечатываю сэндвич, щелчком закрываю контейнер с салатом. Не зная чем ещё занять руки, я кладу их под бедра. Наконец пробегаю взглядом по его лицу: - Я действительно имела в виду, что не хочу, чтобы ты попал из-за меня в неприятности.
– Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю: - А не то, что не хочу бывать здесь… больше… рядом с тобой.
– На последних словах я запинаюсь.
Корд пристально смотрит на меня.
– Я знаю, что ты это имела в виду, Вест, - говорит он вполголоса, - не надо объясняться.
У меня начинают гореть щеки и уши, не смотря на то, что внутри всё закоченело. В голове абсолютная, полнейшая пустота.
– Но всё равно спасибо за это, - в уголках его рта притаилась тень улыбки.
Я смотрю сначала удивлённо, а потом сердито на широкую улыбку, вспыхнувшую на его лице:
– Как великодушно с твоей стороны, дослушать до конца.
Он касается моего плеча, и я благодарна за то, что он знает меня настолько хорошо, что меняет тему разговора, не дожидаясь пока я об этом попрошу:
– Тебе нужно ещё обезболивающее? Если хочешь, помогу сменить повязку.
Я вспоминаю прикосновения его рук, выражение лица, когда он склонился надо мной у той кровати
– Нет, всё нормально. Я справлюсь, - тихо отвечаю я.
Корд качает головой:
– Значит, ты скорее сделаешь это одной рукой, чем позволишь мне…
– Нет, не надо обезболивающих, Корд, - я перебиваю его, стараясь не тараторить, - не хочу сейчас быть заторможенной. Но не откажусь от помощи с плечом.
В его глазах промелькнуло удивление, затем взгляд потеплел, и он произнес только:
– Хорошо.
– Но сначала мне нужно в душ.
– Хорошо.
– И одолжи мне какую-нибудь футболку. Этой уже здорово досталось.
– Хорошо.
И самая длинная дорога начинается с первого шага. Маленького шага. Сделай их достаточно, и они обретут смысл.
– Думаешь, она найдет кого-нибудь другого?
– спрашивает Корд, сидя на диване, позади меня. Он отрезает полоску пластыря и фиксирует края свежей марлевой подкладки, прикрывающей рану.
Я закатала рукав рубашки выше плеча - рубашки Корда, которую я надела на замену той, что выбросила. Даже не смотря на сильный запах стирального порошка, она все равно пахнет Кордом.
– В смысле, другого страйкера?
– спрашиваю я. На этот раз его руки холодные, а моё тело всё ещё разгоряченное после душа.
– Да. Скоро она узнает, что Глэйд умер. Что помешает ей нанять другого, а?
– Возможно, - я изо всех сил стараюсь не реагировать на его близость - но я так не думаю. Думаю… я думаю, теперь она захочет сама покончить с этим. Как и было предназначено.