Двойник
Шрифт:
— Это должно быть, весьма неприятное дело, — произнес я с некоторым сожалением.
При этих словах мой собеседник засмеялся: это был мрачный, безрадостный смех.
— Да, — сказал он сухо, — если бы я объявил конкурс, запись была бы весьма не велика! Но прежде, чем говорить о дальнейшем, — прибавил он, — я хочу взять с вас честное слово: все, что я вам расскажу, должно остаться между нами, независимо, примите ли вы мое предложение или нет.
— Безусловно! — ответил я без малейшего колебания.
— Великолепно!.. Весьма возможно, что если мне не удастся принять некоторые меры, меня через несколько дней не будет в живых…
Я вспомнил об инциденте на набережной и понял, что он говорит правду.
— Короче говоря, — сказал Норскотт, — я должен исчезнуть! Если я буду жить в Лондоне под своим именем, я наверняка буду убит! Это дело дней, недель, может быть, месяцев, — зависит от меня, но исход верный и совершенно неизбежный.
Я налил себе бокал бренди и поднял его на свет.
— Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста!
Та же холодная усмешка заиграла на его губах.
— Это не так просто, как вы думаете! Люди, которые хотят ускорить мой переход на небеса, делают мне честь весьма тонким скрытым вниманием! Я, может быть, могу избежать этого: сегодня вечером, например, мне это удалось! Но удастся ли мне живым выехать из Лондона, этого я не знаю…
— Ага! — пробормотал я, начиная понимать в чем дело.
Норскотт кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
— Да, мне пришла эта мысль, когда я заметил вас под фонарем. Если бы я верил в сверхъестественное, то решил бы, что вы посланы мне самим дьяволом!
— Ну, что же, — сказал я шутливо, — если меня послал к вам дьявол, то я обязан ему, по крайней мере, хорошим ужином. Что же вы собственно, хотите от меня?
— Я хочу, что бы вы заняли мое место в мире! Я хочу, что бы вы сегодня же переоделись в мое платье и вышли из этого ресторана, как Стюарт Норскотт.
Я глубоко вздохнул и перегнулся над столом, ухватившись руками за его края.
— Хорошо, выдохнул я, — а дальше?
— Вы должны вернуться в мой дом в Парк-Лейне и три недели прожить там вместо меня. Если вы после этого срока останетесь в живых, — что мало вероятно, — вы можете делать все, что вам угодно!
Мне показалось вдруг, что вся эта история только шутка: мимолетная причуда сумасбродного миллионера, или результат какого-нибудь дурацкого пари. Однако, блеск его стальных глаз, испытующе устремленных на меня, прогнали эту мысль.
— Это невозможно! — вырвалось у меня. — Если даже прислуга не заметит разницы, то меня моментально уличит любой из ваших друзей.
— Почему? — спросил он. — Они могут подумать, что я стал забывчив или эксцентричен. Что же другое может прийти им в голову?
— Но подумайте, сколько незнакомого встретится мне: имена людей, ваши дела, даже ваш дом… Ведь я тотчас же выдам себя сам!
— Обо всем этом я уже подумал! — коротко заметил он. — Если бы я не мог предупредить все эти обстоятельства, я бы вам не сделал такого предложения.
Я с любопытством взглянул на него.
— А что может мне помешать взять ваши деньги и думать только о себе?
— Ничего, кроме вашего честного слова!
На минуту снова наступило молчание.
— Ладно, — произнес я с коротким смехом, — гарантии неравные для обеих сторон! Но если это вас удовлетворяет… — Я пожал плечами. — Теперь посмотрим, правильно ли я понял ваше интересное предложение… За десять тысяч фунтов стерлингов, из коих две тысячи вы даете мне наличными, а остальные чеком, я должен стать на три недели мистером Стюартом Норскоттом. Весьма возможно, что за это время меня убьют, но если этого не случится, я буду свободен и смогу снова стать самим собой!
Норскотт поклонился, полунасмешливо, как мне показалось.
— Вы прекрасно выразили мою мысль, — заметил он.
Я налил себе второй стакан бренди и выпил его небольшими глотками.
Передо мной стояла заманчивая перспектива, стать хотя бы на три недели миллионером… Кроме того, это дело привлекало меня своей фантастичностью.
Всего несколько часов тому назад я жаловался на тоскливую и однообразную жизнь, и вдруг передо мной необъятная возможность всяких приключений и волнений! От одной мысли мое сердце забилось сильнее.
— Если это не слишком нескромный вопрос, — сказал я спокойно, — мне хотелось бы знать — почему кого-то так интересует ваш переход в лучший мир?
— Это мое личное дело, таким оно и должно остаться! Могу все же вас уверить, что став на мое место, вы рискуете быть только убитым. Никакого преступления я не совершил, — он засмеялся, — по крайней мере, в глазах английского закона!
— Это весьма утешительно, — заметил я, — но все-таки я предпочел бы знать кто именно так усердно старается всадить в вас нож?
— К сожалению, мне это самому неизвестно! Если бы я только знал… — Его лицо на минуту стало похоже на жесткую маску. — Могу вам сказать одно: опасность реальна и очень близка! У меня достаточно оснований думать, что моя собственная прислуга верна мне, но помимо нее я бы не стал доверять никому!
— Видимо, мне придется все время сидеть дома, — сказал я с сожалением.
Норскотт вынул из кармана маленькую записную книжку из красной кожи.
— После первых десяти дней, вы можете поступать, как вам угодно, но вначале вам придется выполнить некоторые обязательства. Они записаны в этой книжке.