Двойное золотое дно
Шрифт:
— Мы сходили в театр, — продолжала я свой почти правдивый рассказ, — потом он уехал по делам, а когда вернулся, позвонил мне... Хуже всего, что Щербинин именно меня ждал у бассейна. А я с Алинкой заболталась и опоздала.
– И...
— Я его нашла уже мертвым, — кивнула я головой. Слезы безудержным потоком хлынули из глаз. — Я опоздала-а-а-а-а!!!
— И очень хорошо, что опоздала, — зло отозвался Илья.
— П-п-почему?
— Потому! — передразнил он меня. — Вместо одного трупа было бы два!
—
Илья привлек меня к себе и погладил по голове. (Ненавижу этот покровительственный жест, но стерпела.)
— Тихо-тихо, успокойся. Давай продолжим.
— Что-о-о продо-о-лжим...
— Кто тебя шантажирует, почему, чего хочет. Главное — чем шантажирует? — тихим голосом Илья перечислял вопросы, на которые мне предстояло ответить.
Ну что за денек! Сегодня подобным образом я сама выспрашивала Лешку Егорова.
Очень осторожно подбирая слова, я рассказала Илье все... ну, почти все...
О том, что я млела от одного присутствия Щербинина, я благоразумно умолчала. Однако Ельчанинов, судя по его суровому взгляду, сам догадался. Некоторые детали своего рассказа я немного переделала. Например, заявила, что подошла к бассейну не со стороны улицы Лермонтова, а со стороны детского сада. По протяженности оба маршрута совершенно одинаковы. Но если я шла от садика, то ни за что не могла видеть ту дорогу, по которой промчался темно-синий автомобиль. Для верности мне пришлось накинуть еще пяток минут и сказать, что к бассейну я подошла не в семь минут пятого, а в пятнадцать.
— Почему в милицию не пошла? — выслушав меня, спросил Илья.
«Ничего себе! Выходит, он не боится... Или проверяет. Так-так-так... Нет уж. Лучше выглядеть полной идиоткой, но идиоткой живой!»
— Как ты не понимаешь! Сначала у меня от страха крыша поехала. Был человек живой, здоровый, а тут на тебе — покойник! Знаешь, как страшно?!
Вопрос был явно дурацкий, но вполне вписывался в изображаемый образ идиотки с одной извилиной в голове.
— Спросят... почему сразу не сообщила? Что я скажу? Перетрусила?! Получается, что я главный свидетель. А какой я свидетель, если ничегошеньки не видела, кроме трупа?!
— Ксюша, ты дура, — посетовал Ельчанинов. — Нужно было в ментуру звонить, а потом сразу мне.
— А тебе-то зачем? — вытаращила я глаза.
— Помог бы тебе, бедолаге, — убежденно заявил гость.
— Матушки-батюшки! — всплеснула я руками, выходя из образа шизофренички. — Да с чего бы это?! С чего тебе помогать совершенно незнакомому человеку, которого ты видел всего два раза в жизни? Альтруизм — вещь похвальная, но неправдоподобная. Что ты вообще здесь делаешь? Чего приперся?!
Меня окончательно, занесло. Я орала, как торговка, вскочив перед Ильей и уперев руки в бока.
Тут уж и он не выдержал и тоже вскочил:
— А предположить своими куриными мозгами, что ты мне нравишься, что я пытаюсь за тобой ухаживать, — ты не можешь? Какого черта я с шампанским являюсь?!
— Да кто ж тебя знает, — меня настолько поразили его слова, что пары злобы мгновенно улетучились. Я растерялась.
Он резко повернулся и вылетел из комнаты на кухню. Курить. А я осталась переваривать ситуацию и думать, что делать в свете его заявления.
А как же та женщина?..
Нет. Определенно Ельчанинов прав, я — тупица. Нет никакой той женщины. Он говорил про меня...
В памяти всплыли эпизоды нашего знакомства.
... В первый раз он приходит ко мне и замирает на пороге... спасается бегством... вскакивает и говорит «нет» там, на веранде... а взгляд, брошенный на Жень Геннадича, который вел меня на массаж...
Значит, мне не показалось? Ничего мне не показалось. Все так и есть.
Мне захотелось немедленно броситься на кухню. К нему. И я уже было сделала первый шаг...
А ну-ка стоп! Я и так уже достаточно наворотила. Теперь нужно хорошо подумать. Почему я ему верю?
Потому что хочу верить. А если Ельчанинов таким способом хочет выведать, все ли я ему рассказала?
Не-ет, душечка! Надо быть особенно аккуратной и бдительно и тщательно следить за словами. Любовь приходит и уходит. Жизнь — штука сложная. Не все в ней так просто.
Впрочем, может, Илья и не врет. И ни в чем не виноват. И искренне хочет помочь...
Я ведь не уверена, что видела именно его машину...
Раздираемая противоречиями, я все же поплелась на кухню. Ельчанинов сидел на подоконнике и курил.
— Кофе будешь? — как можно мягче спросила я.
— Буду, — буркнул он в ответ.
Поставив чайник на плиту, я подошла к Ельчанинову и положила подбородок ему на плечо. Я решила быть поласковее.
— Прости меня, пожалуйста. Мне так страшно... от любого звука шарахаюсь.
Тяжело вздохнув, Илья притянул меня к себе и обнял, забыв о недокуренной сигарете.
В этот момент мне стало так хорошо и спокойно, что все события предыдущих дней показались мне такими далекими и малозначащими...
Утром, стоя в душе под струями теплой воды, я с тоской вспоминала, что Илья меня так и не поцеловал. Нет, надо отдать ему должное, он пытался. Это я не была готова.
Я действительно не была готова. Все было так неожиданно...
Разобраться в себе мне так и не удалось. С одной стороны, этот мужчина был мне очень приятен. Он очень привлекательный... С другой стороны, я подозреваю его в убийстве... И воспринимаю как противника на ринге.
Но вернемся к событиям вчерашнего вечера.