Двойное золотое дно
Шрифт:
Я с облегчением вздохнула, но тут по бетонному полу гаража в нашем направлении дробно зацокали каблучки, торопливые шаги приближались... И вдруг... Черным силуэтом к нам метнулась женщина. С неожиданной силой она оттолкнула с дороги остановившегося Седого и истерически заорала:
— Уйди, папа! Я убью эту суку! Я ей глаза выцарапаю!!!
Растрепанная высокая блондинка дикой кошкой влетела в комнатушку и бросилась на меня, растопырив пальцы с длиннющими ногтями. Ее лицо исказила нечеловеческая злоба. Оскаленные белые, зубы влажно
Я понимала: еще секунда, и взбесившаяся блондинка действительно выцарапает мне глаза!
Одним движением я вырвала из-под себя ящик и выставила его вперед, защищая себя. Со всего маху женщина ударилась об ящик, но это ее не остановило. Она схватилась холеными руками за доски и попыталась вырвать у меня ящик.
«Ну уж нет, дорогуша! Не хочется мне сегодня умирать от твоих рук!» — подумала я, отчаянно сопротивляясь.
Блондинка яростно пинала меня ногами. При этом она так орала, что у меня закладывало уши. Грязные ругательства нескончаемым потоком лились из ее уст. И все же мне удалось разобрать, что эта фурия и есть настоящая и единственная законная жена, точнее, вдова Бориса Щербинина.
Неожиданно ее натиск ослабел, и она выпустила ящик из рук. В этот момент в комнате появился еще один фигурант. Женщина в строгом костюме и белой блузе крепко схватила блондинку за локти и, что-то нашептывая ей . на ухо, осторожно вывела ее из комнаты.
Мышцы моих рук тоже мгновенно расслабились, и ящик с грохотом рухнул на пол, окончательно разлетевшись на части.
— Да увезите ее отсюда! — сбросив маску благодушия, рыкнул Седой на бугаев.
Обратно меня доставили тем же способом. На полу и с грязными ботинками на спине. Но мне было все равно. Главное, я жива!
К дому не к дому, но к центру города меня привезли и выпихнули из машины на задворках какого-то магазина.
И на том спасибо.
Родная квартира встретила меня нескончаемыми телефонными звонками.
— Где ты шляешься? — рявкнул в трубку мужской голос.
— С кем я разговариваю? — возмущенно потребовала я.
В последнее время телефонные разговоры стали меня сильно нервировать.
— Подруга, ты уже своих не узнаешь? — уже нормальным голосом произнес Костик. Видимо, я порядком перетрусила, если не узнала Антименко. Да и было от чего.
— Нечего было орать! — не задумываясь, рявкнула я в ответ.
— Извини. Целый день звоню, а тебя дома нет.
— В гостях была... — «Ну, если это называется гости».
— Ксень, я через два часа в Иваново уезжаю, нужно контракт продлить. Вернусь послезавтра.
— И что? От меня-то что надо?
Костя тяжело вздохнул и тоном взрослого, разговаривающего с неразумным дитятей, объяснил:
— Нужно сходить к нотариусу, заверить документы. Вернусь...
— Ладно, — перебила я друга. Про эти бумажки я совершенно забыла, мне сейчас не до того. Спорить с Антименко мне не хотелось.
— Я за тобой заеду, — обрадовался Костик и, пока я не передумала, быстренько положил трубку.
Следующий час я отмокала в ванной. Холила и лелеяла ноющие мышцы и оттирала грязь и угольную пыль. Мои страхи постепенно смывались вместе с грязной водой, и жизнь начинала казаться уж не совсем отвратительной штукой.
Когда раздался следующий звонок, я чистила ванну, ликвидируя последние следы моего пребывания на дачке Щербинина.
— Ты где была? — традиционно поинтересовались в трубке, но уже голосом Ельчанинова.
— Общалась с седовласым господином в дорогом костюме и с неприятными глазами, который имеет привычку доставлять своих гостей методом похищения.
— Сейчас буду, — буркнул озадаченно Илья.
— Хлеба купи! — прокричала я перед тем, как собеседник положил трубку.
Я отошла от телефона и неожиданно захихикала. Получилась стандартная бытовая сценка. Муж задерживается на работе, звонит домой, а жена напоминает ему, что в доме нет хлеба. Обхохочешься!
Не успела я отойти от телефона, как он снова зазвонил.
Господи! Оставят меня, наконец, в покое!!! Если еще кому-то интересно, как я провела день, не проще ли мне напечатать все подробности этого дня в городских газетах?!
— Ну что, сука? Собираешь денежки? — сказала телефонная трубка уже знакомым мне голосом.
— Да иди ты, урод! — абсолютно спокойно и совершенно беззлобно огрызнулась я. Какой-то жалкий шантажист не может испугать женщину, которая была на волосок от смерти. — Ты меня, по всему видно, знаешь, — продолжала я. — Вот и подскажи, где рядовая уборщица, пусть и работающая в двух местах, может найти такую сумму?
Голос противно забулькал. Веселится!
— А мне по барабану! Хотя выход есть...
— Че-е-го?!
— Того! — передразнили меня и положили трубку.
Вот это мило!!!
Я растерянно хлопала глазами, все еще прижимая трубку к уху. Ни-и-и-чего не понимаю! Одно радует. В этот раз я хотя бы имею представление, о чем, собственно, идет речь.
Поудивлялась я, поудивлялась и... обрадовалась.
А ведь теперь вычислить шантажиста — пара пустяков! Ох, и накостыляю я этому типу своей любимой сковородкой!
В радужном настроении я нашла чистый листок и принялась составлять список лиц, которые могли знать о том, что Костя переоформляет на меня половину салона. Именно за этим занятием меня и застал Илья Владимирович.
— Реестр врагов?
— Что-то в этом роде, — кивнула я. Мое радужное настроение улетучивалось со скоростью курьерского поезда.
— Что-то много... — заметил Илья, заглянув в мой список.
— Вот именно, — погрустнела я, глядя на лист. По моей версии, о документе могли знать многие и многие. Начиная с моей, собственно, мамы и заканчивая уборщицей в салоне.