Двойной без сахара
Шрифт:
— Что с ним? — шепнула теперь Мойра, но я решила пожать плечами. Не расскажешь же правду про наше идиотское времяпровождение и глупый подарок. Я не сняла с пальца кольца — не стоило еще больше расстраивать Шона, да и кольцо не могло навести Мойру ни на какие лишние мысли (если в ее голове еще осталось место для новых домыслов!) — кольцо с сердцем давно стало расхожим сувениром.
Шон наконец вернулся к столу и даже поблагодарил за чай, но привычной улыбки не надел. Да почему ж его так выбил из колеи наш разговор?! Что он-то умудрился за эти два дня навоображать про меня?
Мойра предложила сыграть в карты, но Шон тут же вскочил и сказал, что нам пора. Нет, нам не пора! Еще не стемнело! Что я буду делать с ним так долго? В моем взгляде горела мольба, и если бы Мойра хоть на секунду перестала смотреть на внучка, она бы поняла причину его опущенного состояния.
— Шон, что случилось?
Мойра даже кулаки сжала — только попробуй не сказать бабушке правду. Но Шон все равно постарался увильнуть от ответа, и я молилась, чтобы ему это удалось. Но бабушки знают толк в плохом настроении внуков.
— Правда, ничего страшного, Мойра. Просто Эйдан грохнулся с велосипеда, и его мать спустила на меня всех собак.
— А ты-то тут причем? — Мойра всплеснула руками, а я перестала трястись, поняв, что не являюсь причиной скорбного вида мистера Мура.
— Ты выбрал велосипед не по росту. Ты не так поставил седло. Это Эйдан тебя решил поразить скоростями. Продолжать? Йона орала минут десять. Я не все запомнил.
Мойра коснулась плеча Шона и заглянула в глаза:
— Он так серьезно разбился?
— Не думаю. Иначе Йона была б уже здесь и придушила меня голыми руками. Но в Корк он не едет. И Майкл из солидарности решил остаться с братом. Так мне сказали, но я знаю, что это их мать не пустила, потому что больше мне не доверяет.
— Шон… — Мойра провела ладонью по его плечу, но Шон скинул руку старухи.
— Мойра, не надо. Не надо меня успокаивать! Ты просто не знаешь мою психованную сестру. Она и Мону попыталась накрутить. Та, правда, ее послала, как всегда, но буча поднялась. Кейтлин завалила меня слезными сообщениями, что все равно хочет ехать, но я не поеду только с ней и Дерри, потому что эти двое сожрут друг друга. Короче, там вопли, крики, слезы… А виноват во всем Шон.
— Ты не едешь в Корк? — выдохнула Мойра, а я наоборот затаила дыхание. Только не это, только не это…
— Еду, но без велосипеда. Я должен дать крольчихе чуток передохнуть. Но я ума не приложу, что делать с этими двумя обормотами столько дней. Чему там тебя учили на курсах? Как заставить дикарей вести себя по-людски, не применяя грубой физической силы?
Мойра с сочувствуем улыбнулась:
— Столько воды утекло, — и ко мне повернулась. — Вот же у тебя учитель. Что ж ты Лану не попросишь помочь, — повысила Мойра голос, но Шон резко оборвал ее:
— Я просил уже мисс Донал, но она ни в какую не соглашается ехать со мной в Корк.
Теперь оба смотрели на меня. Хорошо, я сидела, а то бы ноги подкосились. И не скажешь теперь про отсутствие физподготовки.
— У меня много работы, — отчеканила я.
— Лана, это же Корк! — возмутилась Мойра. — Как можно отказываться?!
— Ну и что, что Корк?! — Господи, всякий кулик хвалит свое болото!
— Кто не видел Корка, тот не видел Ирландии, — Мойра уселась напротив и принялась сверлить во мне взглядом дырку. — А Килларни, это же красота неописуемая. Туда можно поехать на машине и гулять, гулять, гулять… А у замка Росс можно взять лодку, ведь так, Шон.
Тот кивнул, глядя в пол. Что там сейчас в его глазах, раз он от меня их прячет?
— Возьмете детей и поедите. Они при тебе, Лана, будут смирным, так ведь, Шон?
— Эти монстры не будут смирными. Брось, Мойра, — Шон скрестил руки на груди.
— Лане надо рисовать, а не вытирать сопли чужим детям. Я справлюсь. Если нет, прибью их с чистой совестью. Минус два, крольчиха и не заметит. Родит себе еще.
— Шон, — Мойра произнесла его имя так, что тот сразу поднял голову. — Мне не нравится, что ты таким тоном говоришь про сестру.
— Мне тоже много чего не нравится! — Шон хотел ударить по стене кулаком, но испугался своей разрушительной силы и коснулся обоев ладонью. — Мне не нравится, во что она превратилась. Во что превратил ее муженек! Какого черта она рожает ему шестого?
— Шон, это не твое дело! — попыталась не повысить голос Мойра, но у нее не получилось.
— Мое дело, Мойра! Мое! Она моя сестра!
Шон выскочил на улицу, шарахнув дверью. Мойра осталась сидеть. Я не знала, что делать. Меньше всего мне хотелось бежать за Шоном. Если он ушел насовсем, я вернусь в съемный дом. Но тут Джеймс Джойс напомнила о себе, положив мне на колени морду. Придется вести ее домой. Или можно оставить на ночь у Мойры? Что скажет хозяйка, то я и сделаю.
— Лана, — я взглянула в каменное лицо Мойры. — Пожалуйста, поезжай с ним. Иначе он переругается там со всеми, а у него никого больше нет.
Что Мойра скажет, то я и сделаю. Точно гадание по книге. Только что я открыла: классическую драму или бульварную романтику?
— Хорошо, я поеду в Корк, — ответила я чужим голосом.
Мойра протянула ко мне руки и пришлось поднять свои с колен и сжать сухие пальцы доброй бабушки. Сколько боли читалось в ее взгляде. Она знает о Шоне много больше, чем знаю я. Может, потому она его и любит, а я с трудом выношу его общество и еду из жалости. Или скорее из любопытства. Пусть будет последнее — мы играли в сувенирные карты с видами Ирландии. Я действительно ничего еще на острове не видела, кроме полей и тракторов.
— Джеймс Джойс, ко мне!
Шон чуть приоткрыл дверь и поманил собаку. Та нехотя пошла к хозяину, но на пороге обернулась и завиляла хвостом, спрашивая, а ты идешь с нами? А я?
— А как же я? — спросила я, не размыкая с Мойрой рук.
Шон переступил порог, но двери не закрыл. Лицо его оставалось по-прежнему суровым.
— Можешь оставаться, — Шон пригвоздил меня к стулу тяжелым взглядом. — Но, если хочешь, я тебя провожу.
Хотелось спросить — куда? Но при Мойре я не могла задать подобный вопрос. Поставил ли он точку в наших отношениях или решил дать мне выбор, где провести последнюю ночь: у него или дома? А почему последнюю? Он не сказал, что уезжает прямо завтра.