Двойственные души
Шрифт:
Господи, Одри, соберись!
Что ты несёшь? Кому это интересно?
Это был наш второй за все это время потенциальный покупатель, а я все испортила! Вот дура!
– В прочем знаете, это неважно! Пройдемте в дом, не стойте на пороге! Кажется, сейчас начнется буря!
И гул ветра, как бы в подтверждение моих слов, предостерегающе загудел.
– Спасибо за приглашение, – обворожительно усмехнулся он мне все тем же кончиком рта, пряча окурок в кармане чёрного плаща.
Замешкавшись на пороге, я спешно открыла гостю дверь.
Мужчина прошёл следом за мной в холл, смерив меня нечитаемым взглядом.
– Будете чай или кофе, мистер… – не зная как правильней к нему обратиться, запнулась я на полуслове.
– Дэниел, – представился он, слащаво улыбнувшись, так, что на впалых щеках образовались чудные ямочки. – Зовите меня просто Дэниел.
– Дэниел, очень приятно. Я Одри…
– Франклин, – закончил за меня тот.
– Но… Как Вы узнали?
– Написано в объявлении. Я подумал, раз дом принадлежит Франклинам, значит Вы, должно быть, одна из них.
И почему с появлением этого мужчины я не переставала чувствовать себя глупой?
– Просто Одри, – ответила я ему натянутой улыбкой. – Так, Дэниел, что же по поводу чая?
– О, спасибо, не стоит.
– Вы можете курить, если хотите. В доме все равно почти никого нет…
Черт, зачем я это сказала? Вдруг он все-таки маньяк?
Дэниел тут же извлёк из портсигара следующую сигарету и вальяжно прикурил.
– Так Вы живете здесь одна?
Воздух наполнился клубами дыма, но я по-прежнему чувствовала лишь запах сырости.
– Нет, просто мой супруг обычно днем пропадает на работе …
– А как же Ваше: «Меня услышит мой муж и Вам не поздоровится!», – передразнил меня тот, не переставая забавляться.
Все, попалась!
– Он скоро приедет! – запоздало исправилась я.
Разве мы не должны говорить об усадьбе или что-то вроде того?
– Что ж, начнём, – будничным тоном отдернула я себя, приступив к рассказу. – Дом был построен 1845 году и переходил по наследству от одного Франклина к другому. Здесь тихо, просторно, уютно…
– Вы хоть сами в это верите? – внезапно перебил меня вопрос Дэниела.
– Простите, Вы о чем?
– Что здесь уютно? Вы в это верите?
Неужели это было так заметно?
– Ваш ответ читается в поникшем взгляде, – подтверждая мои опасения, сказала он.
Осмотр закончился на удивление быстро. Дальше я старалась тактичней выбирать выражения, чтобы настырному гостю не было к чему придраться.
Я показала ему две огромные залы на первом этаже и кухню. Дэниел слушал меня как-то вскользь. Его незаинтересованный взгляд, казалось, лишь из вежливости падал на те или иные вещи, которые я старалась выделить в своём рассказе. Но большую часть нашей экскурсии мужчина смотрел на меня. Я чувствовала себя максимально неуютно под его пристальным взглядом и мечтала, чтобы он поскорее ушел.
– Так, на первом этаже я, кажется, все показала…
Но не успела я закончить фразу, как Дэниел неожиданно меня снова перебил:
– Одри, Вы здесь несчастны, – поймал он мой бегающий взгляд, и внутри что-то сжалось.
– Спасибо за небольшую экскурсию, мне пора, – внезапно объявил он, вводя меня в замешательство.
Что значит пора?
– Но Вы даже не посмотрели остальные этажи…
Я не могла понять, что это значило. Видимо, я затянула с долгими разглагольствованиями про антикварную мебель.
– Мне вполне достаточно того, что я видел.
Дэниел потушил очередную сигарету, надел черные перчатки и поспешил удалиться.
А я, ошарашенная, так и продолжала стоять посреди холла с задетой гордостью.
Что все это значило?
Опомнившись, я подлетела к окну. Но во дворе было уже пусто.
Дэниел ушёл, не оставив за собой и следа. Нетронутый снег стелился белым пушистым покрывалом до самого моста.
Глава 4 ЧЁРНЫЙ КОТ / ОНА
Во второй половине дня мы вышли с Агнес на прогулку. Словили такси и добрались до центра.
Нам было необходимо вырваться, сменить обстановку, сбежать от мрачных холодных стен молчаливого дома.
Сердце Брауна полноценно оправдывало своё название в предпочтительно мелькающих тут и там коричневатых оттенках: черепичные крыши двухэтажных домиков, деревянные вывески и витрины.
Когда хлынул моросящий дождь, превращая успевший нападать снег в серую грязь, мы спрятались на застеклённой веранде местной кафешке «Браун-Таун».
Вскоре, к нашему столику подоспел официант. В своей мятой форме и со всклокоченными рыжими волосы он не отличался должной строгостью.
«Саймон» – прочла я на прикреплённому к правому карману фартука бейдже.
– Добрый день, добро пожаловать в «Браун Таун»! Кажется, предвидится потепление? – усеянное веснушками лицо парня озарила заразительная улыбка.
– Здравствуйте, похоже на то, – оценила я погодные бедствия.
– Что желают заката сестренки?
– Мы не… Это моя дочка! – поспешила исправить его я.
Саймон изобразил неподдельное изумление, взметнув рыжие брови высоко вверх.
– Что правда? Вы меня разыгрываете! Неужели существуют на свете такие молодые, красивые мамы?
– Похоже на то, – ответила я той же фразой, что и минуту назад.
Агнес хихикнула. И я была безмерно благодарна Саймону за то, что он сумел поднять ей настроение.
– Ну вот! Вы, наконец, улыбнулись!
Вначале я подумала, что Саймон говорит об Агнес, и только потом за собой заметила, что сама сидела с грустной улыбкой.