Двуликая луна
Шрифт:
— Давай расставим все точки над «и», — первым решил начать Шпигель, — ты ведь хочешь избавиться от меня? Там в Покхаре, ты хотел…
— Перестань, Мэтт, — отмахнулся от него Бёрк, — тогда ты здорово разозлил меня и я, в самом деле, хотел избавиться от тебя, но сейчас, всё нормально, ты больше не похож на маньяка, и с тобой можно договориться.
— О чём это ты хочешь со мной договориться? — не понял его Мэтт. Он все еще не доверял Томасу и старался держать ухо востро.
— О том, что каждый возьмёт, что ему нужно и в Покхаре мы разойдёмся, чтобы потом не было проблем.
— Мне кажется, — Шпигель склонил голову на бок и едко прищурившись, посмотрел на своего напарника, — что вы там, со своими дружками что-то задумали против меня и господина Веттина.
— Не хочу тратить время на пустые объяснения, — Бёрк начал складывать вещи, — если бы я хотел избавиться от тебя, то сделал бы это еще в Тьянгбоче, по этому лучше помалкивай на эту тему. Собирайся, нам пора, а вещи андроида можешь оставить здесь, нам ни к чему обременять себя лишним грузом.
За их плечами была тяжёлая ноша с необходимым снаряжением, по этому Мэтт бросил рюкзак Клауса в снег и направился вслед за Томасом. Теперь им предстояло нелёгкое восхождение. Носильщики доставили их вещи до самого трудного участка, и теперь им предстояло самим одолевать горы, покрытые вечными снегами. Бёрку нравилась эта игра в альпинистов, она напомнила ему годы его бурной молодости, когда он занимался промышленным альпинизмом и даже прыгал с парашютом с высотных зданий, тогда это было очень смело, и не каждый мог похвастаться такой же выдержкой и разумной долей безрассудства, если такое сумасшествие вообще можно назвать разумным. Тем не менее, Том был таким, может именно эта черта в его характере, подсказала ему сделать этот самый выбор и стать агентом британской разведки, а потом и ее наёмным убийцей.
Снег перестал валить крупными хлопьями, и это облегчало подъем практически по отвесной скале. Небо стало совсем голубым и вокруг стояла звенящая тишина. Бёрк, поднимаясь первым, страховал Шпигеля, и они вгрызались в обледеневший склон с натиском, на пределе своих сил. Бёрк видел, что Мэтту это восхождение даётся с огромным трудом, и боялся, как бы у него не началась высотная болезнь, несмотря на всё, тот пытался держаться и когда они поднялись на более ровную площадку, повалился на снег и, перевернувшись на спину, прижал хлопья снега к раскрасневшемуся лицу.
— Ты как? — озабоченно спросил Том, на что Мэтт махнув рукой, ответил, что нормально. Он не захотел есть, а только много пил, пытаясь заглушить нарастающую тошноту.
— Не нравишься ты мне, Мэтт, тебе нужно немного кислорода, — Бёрк вынул из рюкзака небольшой кислородный баллон, — надень кислородную маску, иначе, после шести тысяч, тебе станет еще хуже.
— Я ни какой-то там слабак, — огрызнулся побледневший Шпигель, он понял, что больше скрывать своё самочувствие не сможет.
— Я хочу, как лучше, — спокойно сказал Бёрк и добавил, — у тебя начнутся головные боли, головокружение, потом ты почувствуешь боль в ушах и можешь потерять сознание. Когда ты свалишься со скалы, я не буду нянчиться с тобой, не смогу даже пристрелить тебя, так как выстрелами могу спровоцировать лавину. По этому послушай меня, сынок и надень кислородную маску. Нечего здесь строить из себя супермена.
Мэтт последовал его совету и вскоре они вновь двинулись в путь. После того, как он немного подышал кислородом, ему стало намного легче, исчезло головокружение, и перестала мучить тошнота. Мэтт поблагодарил сквозь зубы Берка, и они оба понимали, что стену отчуждения между ними не разбить никогда, такие уж они были, ни кто не хотел уступать другому право первенства. Подъём давался тяжело, и им приходилось всё чаще отдыхать, иной раз, даже не выходя на выступы, они просто застывали, повиснув на верёвках, стараясь отдышаться и собраться с силами. Ошибкой Мэтта было то, что он не мог справиться с нарастающим раздражением, его бесило всё: то он хотел есть, то спать, то ему просто было холодно от пронизывающего ветра, и он не раз уже пожалел, что отправился в это опасное путешествие. За всё приходится платить, жалко констатировал он, вспоминая помощь Веттина и его слишком уж настойчивую опеку. Тогда Мэтт не задумывался о том, что Вольф ничего не делает просто так, за красивые глазки симпатичного парня из России. Сам Шпигель оказался не лучше и был точной копией Веттина и никогда не дружил просто так, во всём ища собственную выгоду. Может, это и привлекло в нём Вольфа. Воспоминания о совсем недавней райской жизни, всколыхнули у него желание вернуться к своему благодетелю, впервые за это время, ему так сильно захотелось очутиться около уютного камина в большом просторном зале замка Мейсен и почувствовать на себе заботу своего покровителя. Он не заметил, как его глаза стали закрываться и ледоруб, выскользнув из рук, повис на ремешке, который был на его запястье.
— Чёрт! — выругался Бёрк, увидев, что Мэтт повис, словно тряпичная кукла на верёвках и начал осторожно подтягивать его к себе. Он понял, что парень без сознания и, вытащив из аптечки, которая была у него на поясе нашатырь, поднёс его к носу Шпигеля. Тот дёрнул веками и открыл глаза.
— Ну, ты напугал меня парень, — довольно улыбнулся Бёрк, — осталось немного, что ты мучаешься, надень кислородную маску и всё будет хорошо, через пару сотен метров мы выйдем на плато, оттуда будет легче добраться до места. Ну, что ты совсем раскис?
— Я подумал о господине Веттине, и мне так захотелось оказаться в его замке у теплого мерцающего огня в очаге…
Бёрк похлопал его по щекам:
— Э-э, ты это брось, Мэтт, я не собираюсь возиться с тобой, осталось всего ничего, да возьми же ты себя в руки!
Он открыл глаза и потянулся к кислородной маске.
— Ты прав, я не должен расслабляться, — более сдержанно ответил Шпигель и, вдохнув кислород, почувствовал, как блажь понемногу начинает отступать.
Шаг за шагом, он поднимались ввысь, собрав все остатки воли в кулак. Солнце слепило сквозь тёмные очки, и даже Бёрк ощущал потерю сил, надев кислородную маску, он почувствовал, как быстро затрепетало его сердце. Этого еще мне не хватало, отругал он свой мотор, который попытался забарахлить и снова, сжимая в руках ледоруб, пробивался к вершине, с каждым забитым крюком и шагом по обледенелой скале. Мэтт пришёл в себя и, почувствовав прилив сил, вспомнил зачем он здесь, и близость таинственного источника начала придавать ему решимости. Чем выше он поднимался, тем отчётливее знал, что будет делать после того, как попадёт к источнику. Снова начался снег и пронизывающий ветер, всё это усложняло подъём и оттягивало завершение их восхождения. Им приходилось вжиматься в расщелины скал и пережидать каждый сильный порыв ветра. Когда рывки ветра успокаивались, они вновь поднимались вверх и, наконец, оказавшись на плато, упали без сил в глубокий снег. Через десять минут передышки, подняв оставшееся снаряжение, они оттащили всё подальше от края, и, найдя укромное место, принялись раскладывать палатку. Им был необходим хотя бы короткий сон, и немного горячей еды.
В это же самое время Сергей, Константин и Тамракар с Виктором, подошли к тому самому месту, где Мэтт выбросил рюкзак Виктора. Андроид был счастлив, как ребёнок, он, пританцовывая, поднял рюкзак над головой и засмеялся:
— Я буду жить, я буду жить!
Маара, покачав головой, сдержала улыбку, никогда ей еще не приходилось находиться в такой компании, где мало того, что одни мужчины, да вдобавок такое странное искусственное существо, так похожее на них.
Виктор проверил содержимое своей сумки и, удовлетворенно кивнув, вынул оттуда коробочку с ампулами и шприц — «пистолет».