Дягимай
Шрифт:
Даниелюс. От цинизма — так точней.
Малдейкис. Цинизм! Ну и лексикон же у тебя! Я сегодня не расположен спорить. Лучше скажи, как дела? Это правда, что ты против идеи механизированных животноводческих комплексов? Говорят, у тебя даже с верхами стычка была.
Даниелюс. Кто сказал, что я против? Идея прекрасная. Но она должна пройти испытание временем. Правда, за рубежом такие комплексы полностью себя оправдали. Но мы с тобой не за рубежом живем. У нас совсем другие условия. И нечего обезьянничать — механически переносить чужой опыт на нашу почву. Давно, брат, доказано жизнью: слепое подражание отрицательно сказывается не только на экономике,
Малдейкис. Я тебя вроде бы неплохо знаю. Не думаю, что выкручиваешься, просто боишься риска.
Даниелюс. Риска здесь никакого. Рискуешь, когда за что-нибудь берешься по своей инициативе.
Малдейкис. Не скажи!.. Наш район дал слово построить межколхозный механизированный комплекс на десять тысяч голов. Настоящую фабрику свинины! Если строительство не оправдает себя, как ты думаешь, кто ответит? Аполинарас Малдейкис! То-то… И я, брат, рискую. Пусть не по своей инициативе, но рискую.
Даниелюс. Жизнь рассудит, кто прав, кто неправ. Мое мнение — такие гиганты строить нечего. Для начала разумней построить один комплекс на две-три тысячи голов. А потом посмотрим.
Малдейкис. Может, ты и нрав, но я, брат, согласен с мнением вышестоящих товарищей. А что слышно со строительством фабрики в Гедвайняй? Ведь ты, кажись, всему этому голова…
Даниелюс. Голова, голова!.. Взвалили ответственность на мои плечи… как бы не надорваться.
Малдейкис. Не скромничай. Знали, на чьи плечи валить. Ну и везет же тебе, Даниелюс, такая махина строится. Лучшего повода показать, на что ты способен, и не найти. Мне бы такой… Я бы, брат, себя показал — у всех бы в глазах зарябило! А теперь день и ночь господа бога распекаю, почему он, всемогущий, не пустил воды Скардуписа через мою Лаукуву.
Даниелюс. Я бы охотно поменялся с тобой.
Малдейкис. Один или с женой?
Даниелюс. Я серьезно. Эта фабрика, Аполинарас, как жернов на шее.
Малдейкис. Не бойся: на дно не утянет. Только почета прибавит. Знаешь, как Епушотасский район загремит, когда задымят фабричные трубы. В тот день, помяни мое слово, тебе правительственную награду подкинут. Очень высокую. Даже, может быть, высшую.
Даниелюс. Что же, спасибо за такую щедрость. Счастлив, тронут до глубины души. Прослезился бы от радости, кабы…
Малдейкис. Кабы что?
Даниелюс. Кабы не те нерешенные проблемы.
Малдейкис. У тебя что, со стройматериалами туго? Сроки поджимают?
Даниелюс. И туго, и поджимают. А где рабочую силу взять? Хоть голоси.
Малдейкис. Да, нелегко тебе с твоей принципиальностью… Представляю! Мой совет: больше организационной тонкости, гибкости, братец. Главный таран не принципиальность, а «связи, которые в порядке, и взятки, которые гладки»… И тогда все проблемы рухнут, как карточный домик. Попробуй! Как другу советую.
Даниелюс. Не старайся казаться хуже, чем на самом деле. Не знай я тебя, мог бы подумать, что ты и впрямь дорогу себе тараном пробиваешь.
Малдейкис. Не пробиваю, но иногда опираюсь на него, как на палку. Удобно… Так как же все-таки обстоят дела с фабрикой? Может, я, как сосед, могу тебе чем-то помочь?
Даниелюс. Не думаю. Проблема куда серьезней, чем тебе кажется. Желая мне помочь, ты должен бы, как волшебник, махнуть палочкой и остановить строительство. А еще лучше, если бы вообще его не начинали.
Малдейкис. Ты выражаешься загадками.
Даниелюс.
Малдейкис. Вот это уже, братец, не партийный подход.
Даниелюс. Но и не приходский, не провинциальный, продиктованный местным патриотизмом, как это мне когда-то хотели приписать некоторые. Совсем недавно Даниелюс Гиринис был прав. Когда обсудили мои возражения, строительство в Гедвайняй приостановили на целый год. Высказывались серьезные сомнения, стоит ли вдали от источников сырья строить крупную фабрику, да еще при отсутствии квалифицированных местных кадров и рабочей силы. Тем паче что идею строительства фабрики не одобряют жители района. Я бы покривил душой, если бы сказал: нет, никакие сантименты не повлияли на мою точку зрения. Я отлично понимаю переживания отца, брата Антанаса. В конце концов земля эта не чужая, я болею за свою деревню, где такая фабрика никому никогда и не снилась. Хочешь не хочешь, но получается так: сердцу ближе то, что рядом, что помнишь с детства. Видать, крепко во мне крестьянская жилка сидит и трудно, а порой и невозможно, побороть свою инертность. Но, поверь, сантименты меньше всего решали — быть фабрике или не быть. Прежде всего я посмотрел на дело как гражданин, как коммунист, а не как сентиментальный романтик, каковым иные меня считают. Стоит ли государству за сотни, тысячи километров везти сырье на фабрику? Ведь при перевозке готовой продукции можно сэкономить миллионы рублей. А кадры для будущего предприятия? Специалисты, рабочая сила? Они с неба не падают. Даже десять районов, объедини их, не обеспечат ими фабрику. Придется рабочих привозить из других мест. Рационально ли это? Зерна больше не станет от того, если пересыпаешь его из одного мешка в другой. Это одна сторона медали. А другая — отрицательное влияние фабрики — тут ты и свою родную Лаукуву приплюсуй — на производство сельхозпродукции. Ведь этот ненасытный гигант проглотит уйму сельских жителей, позарез необходимых колхозам. Мы избежали бы такой опасности, будь в колхозах восьмичасовой рабочий день, постоянный отдых, отпуск и тому подобное. Увы!.. Фабрика растет быстрей, чем рабочая сила на селе. Поэтому-то, Аполинарас, и болит душа из-за этих скороспелых строек, и я не устану повторять, что на наших урожайных нивах государству выгодней выращивать зерно, мясо, а не производить промышленные изделия.
Малдейкис. Это тебе так кажется. Кроме тебя, есть еще люди, что стоят повыше. Ежели уж они такое строительство затеяли, стало быть, на то были веские причины… Наверху могли и не посчитаться с твоими аргументами.
Даниелюс. Все решило географическое положение. Удобные дороги, река… И еще кое-что… Эх, лучше не вникать, все равно речами делу не поможешь. Теперь не это главное. Я коммунист. Я должен сделать все, чтобы фабрика была построена и своевременно сдана.
Малдейкис. Наконец-то ты образумился. Откровенно говоря, тебе давно пора угомониться, не осложнять жизнь ни себе, ни другим.
Даниелюс. Советовать легко!..
Малдейкис. Пойми, не наше дело обсуждать то, что давно решено не нами. «Там лучше знают». Так, Даниелюс, и о нас наши подчиненные говорят. И вечное блаженство, покой и душевное равновесие — их спутники. Учись у своих подчиненных!
Даниелюс. Постараюсь. Но прежде всего — у тебя: лучшего учителя вряд ли сыщешь!