Дьявол по соседству
Шрифт:
Ибо это было лучшей альтернативой, и он знал это.
Раздался шорох ткани, и он резко развернулся. Глаза у него были выпучены, рот перекошен в жуткой гримасе. Один из мужчин за стойкой соскользнул со стула и упал на пол. Маленькая девочка за столом повалилась вперед, ударившись лицом об стоящую перед ней тарелку. Толстуха содрогнулась и, выкатившись из кабинки, жестко упала на пол. Ее окровавленный нож со звоном проскользил по плитке и остановился у Луиса в ногах.
Какую-то долю секунды Луис просто стоял. Голова у него наполнилась ревущим, шипящим звуком. Он был уверен, что они оживают вокруг него,
Это всего лишь мертвецы.
Но мысль о том, что трое из них, по случайному совпадению, шевельнулись и упали со своих мест, просто была выше его понимания. Сердце у него бешено колотилось, а дыхание было учащенным. Он заставил себя сдвинуться с места. Перешагнуть через тело упавшего мужчины. Он ожидал, что они снова пошевелятся, протянут к нему руки или позовут по имени. И все же это были просто мертвецы. Чтобы доказать себе это, он подошел к телу полицейского - стараясь не смотреть на отражающееся в зеркале ухмыляющееся лицо - и вытащил у него из кобуры пистолет. 9-миллиметровая модель. Едва Луис вытащил его, как тело копа упало на пол, словно подпиленное дерево.
Луис обошел его, держа в руке пистолет.
И тут снаружи раздался звук, который заставил его побелеть. Высокий и радостный детский смех. Он звучал всего секунду, но ошибки быть не могло. Что-то мелькнуло за витриной кафе, и Луис повернулся, вскинув пистолет, и спустил курок. Но ничего не произошло. Руки у него тряслись так сильно, что Луис едва не выронил пистолет. Он нащупал предохранитель и отключил его.
Раздался топот бегущих ног.
Луис бросился к витрине, держа пистолет перед собой. Улица была пуста. Совершенно пуста. Все тело у него дрожало, а мочевой пузырь был будто переполнен. Сердце стучало так сильно, что ему казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди. Он увидел свой "Додж" - со своего места ему отлично было его видно.
Двери были распахнуты.
И тут за спиной у него что-то пошевелилось...
50
Девчонка была у них в руках.
Они утащили ее во тьму, пока мужчина находился в кафе. Он даже не видел их и не подозревал, что они были рядом. Именно поэтому члены клана знали, что он - не охотник, что он мягкий и слабый, а его чувства по-прежнему находятся в омертвелом состоянии. Всего лишь добыча. Они могли бы напасть и забрать его тоже, но Охотница не разрешила. Она звала их на охоту. Она выбирала добычу. Она находила мясо и показывала им, как убивать жертву.
Она была странной.
Она была осторожной.
А еще она была очень хитрой, очень опасной, и убивала без предупреждения. Остальные издавали крик ярости, когда наносили удар, но не Охотница. Она улыбалась, источая запах спокойствия, а затем выкалывала вам глаза и перерезала горло.
Охотники смотрели на лежащую в траве девчонку.
Мужчины нюхали ее. Женщины дергали ее за волосы.
Теперь она принадлежала им...
51
Луис повернулся, сердце у него безжалостно стучало.
Повернувшись,
Каким-то слишком спокойным, слишком непринужденным голосом она произнесла:
– Просто положите пистолет на стойку, мистер, и я не вышибу вам мозги.
Говорила она отчетливо. Речь у нее не была невнятной и наполненной рычащими звуками, как у регрессировавших. Видимо, она еще не перестала быть человеком. И все же... ее глаза пугали его. Заставляли почувствовать себя слабым, уязвимым, внутри у него будто растеклась теплая вода.
– Успокойся, - сказал он, осторожно кладя на стойку пистолет.
– Я не такой, как они. Я - не животное. Я все еще человек.
– Не врешь? Что ж, извини меня, урод, но я тебе не верю.
И тут Луис понял, что эта женщина не сумасшедшая, а просто напуганная, растерянная и отчаявшаяся. Она убила бы его, если б ей пришлось. Но он видел, что ей не хочется это делать.
Он продолжал держать руки поднятыми.
– Я - человек, и ты знаешь это. Если б ты сомневалась, то пристрелила бы меня. Ты когда-нибудь видела одного из них с пистолетом?
Женщина вздохнула.
– Думаю, нет.
– Это - регресс, - сказал он ей.
– Возвращение в джунгли, в первобытное состояние. Они - как наши предки. Охотятся. Убивают стаями. Отвергают все, что принадлежит нашему миру. Думаю, для них это что-то вроде фобии...
– Послушай, - сказала женщина, опуская дробовик, - Я понятия не имею о чем ты говоришь. Но я рада, что нашла тебя. Возможно, нас осталось только двое. Меня зовут Дорис Блир. А тебя?
– Луис Ширз.
– Он подошел к витрине. Уже почти стемнело.
– У нас нет времени. Со мной была девочка. Вон в той машине. Похоже, она ушла. Мне нужно найти ее. У нее шок.
Дорис покачала головой.
– Она не ушла, Луис. Они забрали ее. Безумцы. Я видела их из окна дальней комнаты, где пряталась.
– Тогда я должен пойти за ними, - сказал он, хватая пистолет.
– Луис, - сказала женщина, впервые демонстрируя сочувствие.
– Мне очень жаль. Но ты ее больше не увидишь. А если увидишь, она будет либо мертва, либо станет одной из них.
– Ты - чокнутая, мать твою, - сказал он, переполняемый эмоциями.
– Хотела бы я быть чокнутой. Но я не такая. Как и ты же.
– Она посмотрела на него своими потерянными глазами.
– Они ворвались к нам в дом. Убили мужа. Они... разрезали его пополам. Забрали мою дочь. А я сбежала.
– Мне очень жаль, - сказал он.
Женщина пожала плечами. Под своей защитной броней она казалась массивной. Ничто не могло тронуть ее. По крайней мере, сейчас. После всего, что она видела.
– Час назад... пока я здесь не спряталась... они преследовали меня стаей. Моя дочь бежала вместе сними. Моя собственная дочь, Луис. В руках у нее было по ножу. Она охотилась на меня. Понимаешь? Она охотилась на собственную мать!
Луис сочувствовал ей, хотя сочувствия в нем осталось мало. И оно было припасено для Мейси и Мишель.