Дьявол в музыке
Шрифт:
– Свечной воск, - он посмотрел на Джулиана. – Что это значит?
– Этот воск накапал поверх крови, синьор комиссарио. Это значит, что кто-то со свечой стоял рядом с уже убитым маркезом Ринальдо, - Джулиан стремительно подошёл к столику с канделябрами. – В комнате только эти свечи, но ни одну из них не зажигали.
Во взгляде Гримани читалось раздражение, которые внезапно сменилось неуверенностью.
Вернулся Занетти с лакеями – Бруно и Томмазо. Оба выглядели немного потрёпанными, их огненные сюртуки были помяты, а кружева не блистали чистотой. Они уставились на труп своего господина, перекрестились и забормотали «De profundis».
– Эти два слуги провели ночь в деревне, синьор комиссарио, - объявил Занетти. – Они отбыли туда до того, как маркез Ринальдо отошёл ко сну, и их видели всю ночь. Они только что вернулись. Я думаю, один из них может быть посыльным.
Гримани смерил обоих глазами.
– Вы лакеи маркеза Ринальдо, так? Те самые, что отняли альбом у месье де ла Марка?
Слуги обменялись встревоженными взглядами.
– Да, синьор комиссарио.
– Я поговорю с вами позже, - посулил Гримани, а потом повернулся к своему секретарю. – Что вы узнали?
– Ни двери, ни окна не были взломаны, - доложил Занетти, - никто не видел маркезу Франческу с прошлого вечера. Маркеза Беатриче и её гости собирались в гостиной. Она приказа подать кофе туда, - он проговорил это с лёгкой тоской, будто сам сейчас не отказался бы от чашечки.
Тем временем Джулиан обратился к лакеям:
– Вы знаете, откуда в этой комнате новые свечи?
– Это я их принёс, милорд, - ответил Томмазо.
– Когда это было?
– Прошлым вечером, перед тем как мы с Бруно ушли в деревню. Эрнесто сказал мне убрать огарки и поставить новые свечи.
– Они тут просто для вида, - вставил Бруно.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Гримани.
– Маркез не любит открытое пламя, особенно ночью. Он боится его. Он не признавался в этом, но все знали, - Бруно презрительно скривил губы.
– Вы заменили все свечи или здесь остались и старые? – спросил Джулиан у Томмазо.
– Все, милорд.
– В этой комнате есть ещё какие-то свечи, кроме этих?
– Я о таких не знаю, милорд.
Гримани передал записки секретарю.
– Поставьте полицейскую печать и передайте… Как твоё имя? – спросил он Бруно.
– Бруно Монти к вашим услугам, синьор комиссарио.
– Ты умеешь читать?
– Немного, синьор комиссарио. Мой отец…
– Убедись, что он поймёт, какая записка для кого, - бросил комиссарио секретарю, а обернувшись в Бруно продолжил:
– Ты знаешь, где найти команданте фон Краусса, подесту синьора Ругу, священника дона Кристофоро и доктора Куриони?
– Да, синьор комиссарио.
– Ты доставишь им эти послания как можно быстрее. Ты не должен слоняться где-то ещё, не должен ни с кем болтать – ни с кем, ты понял? – про это преступление.
– Да, синьор комиссарио.
Джулиан подумал, что Гримани слишком многого хочет от такого болтуна, но оставил мысли при себе. Гримани явно показал, что ему нет дела до суждений Джулиана Кестреля о человеческой природе.
– Спасибо вам по помощь, синьоры, - сказал Гримани Джулиану и МакГрегору. – А теперь прошу вас одеться и присоединиться ко всем остальным в гостиной.
– Кого-нибудь пошлют на поиски маркезы Франчески? – спросил МакГрегор.
– Я прошу об этом команданте фон Краусса и синьора Ругу, - ответил Гримани. – Если будут какие-то результаты, о которым вас следует известить, вам сообщат.
У Джулиана и МакГрегора не оставалось иного выбора, кроме как уйти.
– Как тебе это нравится? – кипел доктор. – Мы ему помогли, а он говорит так, будто это убийство вовсе не наше дело.
– Вы же знаете, он не в восторге от любителей, - рассеянно отозвался Джулиан.
МакГрегор посмотрел на него, склонив голову набок.
– Ты думаешь, он прав? Насчёт того, что это маркеза Франческа убила своего мужа?
– Такое трудно представить. Но Ринальдо оскорблял её, жестоко с ней обходился и отнял у неё любимого. Кто может сказать, на что она была способна, заперта с ним и отданная на его милость?
– Бедная женщина, - скорбно покачал головой МакГрегор.
– Мы не знаем, виновна ли она, - напомнил Джулиан, - но если нет – где же она?
Глава 30
Джулиан и МакГрегор спустились в гостиную двадцать минут спустя – умывшиеся, одевшиеся, а в случае Джулиана и побрившиеся. Кестрель позавидовал чёрной с проседью бороде доктора. Он бы сам с удовольствием отказался от необходимости сегодня браться за бритву.
Гости собрались в гостиной в бесцельной напряжённости. Флетчер неотрывно смотрел на роскошное родословное древо Мальвецци, будто пытался выучить его. Сент-Карр прислонился к ближайшей стене и без конца пинал плинтус. Карло стоял у камина, опираясь рукой на полку и закрывая лицо. Донати занял кресло в углу, Себастьяно стоял рядом с ним. Де ла Марк сидел рядом с Беатриче на бело-бирюзовом диване, наклонившись к маркезе и мягко что-то ей говоря.
Джулиан ощутил укол ревности и досады. Пока он кружил над пятнами крови и воска, де ла Марк утешал и развлекал Беатриче – судя по её слабой улыбке и торжествующему виду француза, не без успеха. Какое дело де ла Марку до того, что она чувствует? Он просто хотел воспользоваться её потрясением и уязвимостью для своих очевидных целей.
«Но какое тебе дело до её спокойствия, - честно спросил себя Джулиан, - если ты отказываешь ей в нём, если его принёс не ты?»
Увидев Джулиана, маркеза встала и подошла к нему. На ней было утреннее канифасное платье с чёрным покрывалом, закрывающим голову и плечи – обычно она надевала его в церковь. Она нетерпеливо коснулась его руки кончиками пальцев.
– Какие есть новости, синьор Кестрель?
– Гримани послал Бруно с записками для фон Краусса, Руги, Куриони и дона Кристофоро.
– Но что узнали вы? – допытывалась она.
Джулиан ограничился очевидными и простыми фактами. Несмотря на все чертовы улики против Франчески, её вина не была доказана. Пока это так, он должен, помоги ему Господь, подозревать всю семью, в том числе эту женщину.
– Маркез Ринальдо был совершенно точно убит. Его зарезали бритвой из его же несессера.