Дьявол в музыке
Шрифт:
Конечно, кто-нибудь мог выскользнуть, не разбудив соседей, но Занетти не нашёл причин подозревать никого из прислуги. Кроме того, во всех комнатах как слуг, так и господ, были ночные горшки, отчего ни у кого не было причин бродить по вилле ночью.
– Даже старшие слуги живут по двое – например, Эрнесто и Гвидо? – спросил Джулиан.
Карло довольно резко повернулся к нему.
– Эрнесто и Гвидо жили вместе, синьор, - объяснил Занетти. – Они подтверждают алиби друг друга.
Джулиан не готов был поверить в слова Гвидо, но мог поверить Эрнесто. Похоже, неаполитанца придётся вычеркнуть из подозреваемых.
Вошла маркеза. Карло немедленно обратился к ней.
– Как Франческа?
– Немного успокоилась. Я убедила её поспать.
Гримани бесцеремонно прервал этот разговор.
– У скольких ещё комнат на вилле ключи подходят к замку на двери маркеза Ринальдо?
– У трёх, - ответила она. – Два – от комнат напротив, то есть Карло и вашей, а третий – от соседней комнаты, где живут синьоры Сент-Карр и Флетчер.
Гримани повернулся в Карло.
– Вы знали, что в четырёх комнатах одинаковые замки?
– Я сам это устроил, синьор комиссарио, - спокойно ответил граф. – Не забывайте, раньше эта вилла была моей. Некоторые гости считали это удобным.
– А как насчёт комнат с другого конца коридора? – спросил Гримани. – У них также общие ключи?
– Нет, - вмешалась маркеза. – у комнат месье де ла Марка, моей и той, что напротив, где живут синьор Кестрель и доктор МакГрегор, разные замки и ключи.
– Имеются ли запасные ключи от комнаты маркеза Ринальдо? – не останавливался Гримани.
– У меня их несколько, - холодно ответила маркеза.
– Где они хранятся?
– В шкатулке в моей комнате.
– Они не пропадали?
– Я не знаю.
– Я проверю их, как только закончу допрос. Теперь я бы хотел знать, где каждый из вас был между часом пополуночи и пять часами утра.
Беатриче, Карло, Флетчер, Сент-Карр и де ла Марк заявили, что спали в своих комнатах. То же сказали Донати и Себастьяно, что жили этажом ниже и не имели ключей, которые подошли бы к дверям Ринальдо. Донати добавил, что спит очень чутко и непременно услышал бы, как Себастьяно выходит из комнаты.
– А вы, синьор Кестрель? – продолжил Гримани.
– Мы с доктором МакГрегором были в своей комнате.
– И никто из нас не мог уйти, не разбудив другого, - добавил МакГрегор, - потому что Кестрель подпёр дверь стулом.
– Зачем вы сделали это? – спросил Гримани.
Джулиан бы не хотел, чтобы доктор упоминал этого. Теперь, когда стало ясно, что опасность грозила не им, те предосторожности казались нелепыми. Но МакГрегор с готовностью ответил:
– Потому что месье де ла Марк угрожал Кестрелю прошлым вечером перед тем, как покинуть нашу комнату.
Француз поднял свои чёрные брови так высоко, как это было возможно.
– Угрожал? Как, мой дорогой доктор, я мог угрожать?
– Вы знаете, - возразил МакГрегор, - вы сказали, что мне стоило попрощаться с ним, пока есть возможность.
– О, да, - задумчиво проговорил де ла Марк, - я это сказал. Я думаю, что немного вышел из себя. Я молю о прощении, мистер Кестрель.
– Оно даровано вам, месье де ла Марк.
Они церемонно раскланялись.
– Ни у одного из вас есть удовлетворительного алиби, - сказал Гримани.
– Мы ничего не слышали и о вашем алиби, комиссарио, - заметила Беатриче.
– Я не обязан его предоставлять, маркеза.
– Я не понимаю, почему, - вступил Карло. – Вы полицейский, но это не ставит вас выше закона. Ваша комната находилась напротив комнаты моего племянника, ваш ключ подходит к его замку. Мы имеем право знать, где вы были между часом и пятью утра.
– Как и всегда, синьор граф, вы путаете закон и либеральный пафос. Это моё расследование, и я отчитываюсь о нём только генеральному директору полиции.
– Я говорю не о том, чьё это расследование, - вспыхнул Карло, - а о том, что вы – такой же подозреваемый, как мы все и должны отвечать на те же вопросы.
– Позволю себе не согласиться, синьор граф. Я не такой же подозреваемый «как и вы все». Я не знал, что мой ключ подходит к замку маркеза Ринальдо. Более того – у меня нет мотива убивать его или маркеза Лодовико. Вы же знали об одинаковых ключах. Более того, за прошедшие пять лет два человека из трёх, стоящих между вами и титулом и землями Мальвецци были жестоко убиты, оставив только маленького Никколо.
– Как вы смеете! – Карло дрожал от гнева. – Как вы смеете! Это переходит все границы? Вы осознаёте, кто я такой? Вы знаете, какое положение занимали мои предки ещё во времена Висконти[88], пока ваши гнули спину в полях и на виноградниках или просили милостыню у их дверей?
Джулиан по-новому взглянул на Карло. Несмотря на либерализм, он был таким же властным и гордым патрицием, как его брат.
– Я не собирался оскорблять ваше положение, - невозмутимо ответил Гримани, - но у меня есть долг перед вице-королём Ломбардо-Венеции, повелевающий мне разобраться в этих преступлениях. И исполняя его, я хочу знать, где ключ от вашей комнаты был с часу до пяти утра.
– Мне нет дела до вас и вашего вице-короля, - бросил Карло, - но во имя правды, я скажу то, в чём уверен: ключ был в замке с внутренней стороны двери моей комнаты. Обычно я оставляю его там. Но я не уверен. Я не ждал, что кто-то может его украсть.
– Синьоры Флетчер и Сент-Карр, - Гримани повернулся к англичанам. – Где были ваши ключи?
Сент-Карр открыл рот, но Флетчер не дал ему заговорить.
– Я запер дверь и положил ключ в карман халата. Он всё ещё был там этим утром.