Дьявол в руинах
Шрифт:
Если она пытается меня отшить, то это неудачный выбор. Она выглядит еще сексуальнее в моей футболке на голое тело.
— Это твой наряд для побега? — Она игнорирует мое замечание, выглядывая в окно через шторы. Я не уверен, надеется ли она или беспокоится, что кто-то найдет ее.
Остается еще очень актуальный вопрос о том, что произошло сегодня. Теперь я верю, что Кассатто не использовал свою дочь, чтобы добраться до меня, что Бриа действовала, руководствуясь собственным страхом и болью, но он действительно командовал нападением на меня, в результате которого Лука
Забрав Бриа, я дал Кассатто обоснованную причину требовать моей головы. Но что произошло между кислотной пыткой Джино и тем моментом, когда Бриа проскользнула в мою постель, что дало Кассатто достаточно оснований думать, что он может убрать меня сейчас?
Она подходит к столу и берет мой телефон.
— Какой у тебя код?
— Кому ты собралась звонить?
— Какой у тебя гребаный код? — требует она.
— Чтобы ты могла позвонить своему отцу? — Она встречает мой взгляд.
— Моей кузине. Я не хочу, чтобы она волновалась.
Я внимательно наблюдаю за ней, пытаясь понять, говорит ли она правду.
— Сейчас три часа ночи. Ты обычно проверяешь свою кузину в это время? — Слишком быстро проиграв бой, она кладет трубку.
— Неважно.
— Куда ты собираешься бежать, Бриа? — Мой тон понижается до серьезной октавы, и она откидывает свои влажные, спутанные волосы на одно плечо, поворачиваясь в мою сторону.
— Я не собираюсь бежать, — говорит она, а затем на ее губах проскальзывает издевательский смешок. — Я имею в виду, куда мне бежать? К отцу? К жениху? К жизни, которую я не хочу… которая меня пугает? Нет, у меня был один шанс все это изменить, а теперь он провален.
Выдохнув, она сползает на пол и прижимается спиной к стене. Она выглядит побежденной, хотя, по сути, победила злодея. Она подтягивает ноги и обхватывает руками колени, открывая мне идеальный, провокационный вид между бедер.
В какой-то момент мне придется отодрать свой член, чтобы заставить этого ублюдка обмякнуть, потому что сейчас, когда она двигается, дышит, смотрит на меня… мой член подпрыгивает, заставляя одеяло зацепиться за кольцо, поддерживая меня в возбужденном состоянии.
Скоро я буду доведен до чертовой неконтролируемой ярости.
— Это неважно, — бормочет она, в основном про себя. Она потирает затылок, выпуская напряженный вздох. Ее раны в основном поверхностные, но я могу сказать, что она начинает чувствовать боль.
И я готов помочь ей их устранить.
Я наклоняю голову и изучаю ее.
— У тебя был один шанс, да, — говорю я. — Убить меня?
Маленькая игра в соблазнение, в которую она играла со мной, пьяные дразнилки в подвале, проверка меня в бассейне, проникновение в мою постель. Кинжал в мое нутро, который она сначала нацелила в мое сердце.
Это была ее стратегия, которую она разрабатывала с тех пор, как подслушала мою угрозу в ее адрес. Она училась сражаться. Она развивала навыки, чтобы одолеть меня. И глядя на нее сейчас, знойную соблазнительницу, стремящуюся заманить меня в могилу, она действительно обиделась на то, что я назвал ее маленькой девочкой.
Но я не понимаю, как она могла подумать, что, покончив с моей
Когда она наконец встречает мой взгляд, то говорит.
— Не стоит так обижаться, Ник. Я просто использовала тот же план, что и ты для меня. В любви и на войне все средства хороши, верно?
Боже, как же мне хочется освободиться от этих уз, поставить ее на колени и показать ей, каким несправедливым я могу быть.
— Верно, — говорю я. — Значит, ты думала, что, убив меня, что? Выйдешь из брачного контракта? — Я смеюсь, покровительственно. Я не хочу, чтобы ее огонь угас.
Ее черты лица сжимаются в раздражении.
— Да, это было бы так, — утверждает она. — Но теперь я не могу вернуться назад.
Я усмехаюсь.
— Это я не могу вернуться. Я погубил дочь большого босса. Тебе не нужно было проходить через все эти трудности, не нужно было доставать оружие, Бриа. Ты уже убила меня самым личным, вероломным способом.
На нежной коже между бровями появляется морщинка беспокойства, но она ее скрывает и качает головой.
— Мужчины в нашем мире не страдают, — говорит она. — Так что не притворяйся, что я действительно причинила тебе боль. — Я медленно киваю.
— Время еще есть, ангел. Возьми мой нож снова. Только на этот раз не промахнись.
Она серьезно смотрит на меня, такая милая со своими светлыми веснушками и в моей майке, свисающей с одного загорелого плеча. Такая чертовски милая, даже когда ее ноздри раздуваются.
— Я открою тебе маленький секрет, — говорю я, застонав, когда меняю положение. Разорванные швы воспаляют рану, и теперь, когда адреналин ослабевает, я чувствую боль. — Кассатто поблагодарил бы тебя за то, что ты лишила меня жизни, а потом выдал бы тебя замуж ради собственной выгоды на том же чертовом дыхании.
— Ты этого не знаешь, — возражает она. — Ты не знаешь ничего из того, что происходит. Мой отец…
— Умирает, — говорю я, прерывая ее.
Зажав нижнюю губу между зубами, она отводит взгляд.
— Очевидно, что Кассатто болен, — говорю я, поддерживая разговор. — Но ты думаешь, что он заключил брак так быстро, потому что умирает, что он устроил это ради тебя, ради твоей безопасности и чтобы о тебе позаботились. И каким-то образом ты решила, что если устранишь свою главную угрозу… — Я киваю сам себе. — Тогда ты каким-то образом докажешь своему отцу, что союз с Коза Нострой не нужен. Я правильно понял?
— Ты чертовски умен, Ник. У тебя все схвачено.
— Вот в чем недостаток твоей математики, ангел. Этот брачный контракт не имеет никакого отношения к тому, чтобы обеспечить тебе защиту после того, как большой босс уйдет. — Это может ранить ее еще сильнее, но принцессе пора увидеть свой мир и людей в нем такими, какими они на самом деле являются. — Твой отец хочет наследника, Бриа. Внук. Он хочет заключить союз со второй по силе организацией, чтобы создать монополию на наркотики и товары, прежде чем он уйдет на покой, потому что его гордость не позволит ему уйти больным и слабым. — Я поднимаю подбородок. — Кассатто не может быть позором для клана, он хочет стать легендой.