Дьявол в руинах
Шрифт:
Мой отец заключил множество неудачных сделок и накопил еще больше безнадежных долгов. Он обманул боссов организаций и проиграл половину своего состояния.
Самый большой долг был у клана Ндрангета Кассатто, самой могущественной преступной семьи на восточном побережье.
Кассатто не пришел за мной напрямую. Это не в стиле этой свиньи. Он хотел, чтобы наша семья оплатила долг моего отца непрерывным потоком крови, смертью от миллиона болезнетворных порезов на бумаге.
За то короткое время, что я был у власти, Кассатто уничтожал мою семью одного за другим. Начиная
Это была уловка. Кассатто не хотел разрушения моей империи — он хотел ее для себя.
Это была территория, на которую он хотел претендовать.
Чтобы положить конец кровопролитию, я поклялся сам разыскать Кассатто. Остановить кровопролитие. Я бы пожертвовал своей жизнью, чтобы положить конец разрушительному наследию моего отца, и заплатил бы долг своей кровью.
Моя мать, может, и жестокая, но она все равно мать, и вместо того, чтобы потерять своего единственного ребенка, она решила действовать за моей спиной и заключить сделку с Кассатто.
Потому что Кассатто хотел одного так же сильно, если не больше, чем мою империю.
Вдову его врага.
Прекрасная и бесстрашная Элли Эрасто, желанная мафиози, хозяйка Руин.
Подписав брачный контракт с Кассатто, Элли стала Эленорой Кассатто, а ее семья перешла под защиту Ндрангеты. Кассатто взял под свой контроль мою империю, и наш долг перед кланом Кассатто был выплачен полностью. Кровопролитие прекратилось.
Моя мать верит, что она купила мир.
Но то, что она сделала, было не просто подрывом моей репутации, это было оскорблением, которое лишило меня всякой власти и достоинства.
Она не спасла сына. Мальчик в тот день умер. Его репутацию облили бензином, подожгли и превратили в пепел. Гибель моей репутации была хуже, чем если бы я просто напоролся на собственный клинок.
И в тот момент, когда я поклялся в верности Кассатто, вместо того чтобы отомстить, из руин родилось чудовище.
Поскольку я уже два года служу под началом Кассатто, я был на передовой и проливал кровь его врагов. Каждое убийство, каждая рана, которая не оборвала мою жизнь, — это шрам, отмечающий меня как Ндрангету.
Пламя негодования разгорается у меня под кожей, пока я ищу настоящий напиток, чтобы его погасить. Я направляюсь к бару, избегая дальнейшего общения с другими членами синдиката. Это не сложно. Запятнанного сына Поэта легко избежать даже на его собственном мероприятии.
Я делаю заказ бармену, и вскоре передо мной по мраморной поверхности скользит хрустальный бокал. Опрокидывая виски, я позволяю приятному жжению задержаться в горле, прежде чем проглотить.
Когда моя мать стала Эленор Кассатто, она стала самой влиятельной женой мафиози на восточном побережье.
А я превратился в скромного представителя клана.
Человек, которому нечего терять, самый опасный.
Несмотря на мою клятву, после свадьбы Кассатто систематически разрушал мою империю, что делало для меня невозможным собрать достаточно сильную фракцию, чтобы свергнуть его.
Возможно, моя кровавая попытка захватить трон в первый раз провалилась, но оставить меня в живых было бы угрозой.
Сомневаюсь, что его преданность моей матери помогла мне выжить. Слишком легко заставить меня исчезнуть на задании. Честно говоря, я удивлен, что Кассатто не убрал меня в тот момент, когда его брак с Эленор был скреплен.
Между нами постоянно витает недоверие.
Так почему же прошло два года, а мы с Кассатто все еще дышим?
Гармоничные звуки скрипок струнного оркестра будоражат мое сознание, словно призыв, и я поворачиваюсь лицом к бальному залу, заполненному танцующими гостями в масках. Танцующие замедляют шаг, когда головы поворачиваются в сторону мужчины, входящего в комнату.
Одетый в дорогую итальянскую одежду, Кассатто стоит в дверях, грозный, но принимающий поздравления, когда приветствует своих гостей. Я сжимаю челюсти, наблюдая, как он играет роль, которую мой отец когда-то сыграл на своем собственном гребаном мероприятии. Я чувствую на себе пристальный взгляд моей матери, ожидающей моей реакции.
Но я не смотрю в ее сторону. Мое внимание сосредоточено даже не на этом сером и дряхлом ублюдке Кассатто.
Ее присутствие, как удар под дых, бьет меня сильнее любого кулака, выбивая воздух прямо из моих легких.
В струящемся платье из прозрачных красных нитей она выглядит так, словно ее окунули в кровь. Идеальный цвет для принцессы мафии, в жилах которой течет огонь. Плечи обнажены, загорелая кожа нежна, как шелк. Пряди ее темных волос выбиваются из прически, которая стягивает ее непослушные локоны на макушке.
Брианна.
Это, черт возьми, единственная причина, по которой я все еще дышу.
На ней черная маска с красными завитками в тон платью, но мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, какая красота скрывается под ней. Черты ангела, способного сразить человека одним неумолимым взглядом.
Ее изящная ручка держится за локоть отца, который ведет мою сводную сестру сквозь толпу гостей.
В груди у меня все горит. Сухожилия обвивают мои кости, как колючая проволока, мышцы напряжены до боли. Я не знаю, чего мне хочется больше: прокрасться в гостевой домик и забрызгать оштукатуренные стены кровью Джино или обхватить руками тонкую шею Бри, чтобы унять боль.
Я протягиваю стакан бармену.
— Еще один. Двойной.
Когда я чувствую, что моя мать приближается, я бросаю тяжелый взгляд на экстравагантную хозяйку. Эленор подходит ко мне и опускает маску, ее крашеные платиновые волосы на тон светлее белого золота маски. Ее суровые глаза смягчаются, когда она изучает меня.
— Знаешь, Ник, ты мог бы жениться на этой маленькой Кассатто, — говорит она, и в ее гортанном голосе слышится озорство.
Я удивленно выдыхаю.
— Вот именно, — говорит она с принужденным вздохом. — Ты и слышать не хотел о женитьбе на племяннице Эрнесто. Так какой выбор ты нам оставил? Этот союз свалился на мою голову. Не то чтобы у меня был еще один ребенок, которого можно было женить. И учитывая то, как ты себя ведешь…