Дьявол
Шрифт:
Оливер покачал головой.
— Я этого не делаю, — улыбнулся он. — Я только со всех сторон выявляю вам свою честность. Вы должны уразуметь, что от меня зависит весьма и весьма многое. А посему ухаживайте за мной, завербуйте меня, добивайтесь меня, — ведь я единственный, кто может заманить короля в ловушку. И завербуйте меня не чувствительными доводами, как до сих пор, не извивами красноречия, которые на меня так же мало действуют, как и грубый подкоп, но ясными политическими фактами.
Кардинал окинул его недоверчивым взором.
— Если я вас верно понимаю, мейстер, вы требуете от меня, чтобы я посвятил вас в ту политическую идею, которой я служу, и в природу движущих ее сил. Но кто же гарантирует мне, что свою осведомленность по этим вопросам вы не обратите на пользу короля?
— Ваша собственная особа, — возразил Оливер, не колеблясь. — Вы сами, потому что вы сидите не в каземате, а в Орлеане, и потому что завтра вы будете в Париже, а вместе с вами буду там и я. Если бы дело обстояло иначе, ваше высокопреосвященство, то моей осведомленности было бы, конечно, вполне достаточно для короля, чтобы уже в Амбуазе применить к вам испытанные манипуляции господина Тристана. Вы сами это сознаете, монсеньор.
Балю встал и задумчиво начал ходить взад и вперед по комнате. Наконец он произнес, остановившись перед Неккером:
— Хорошо, мейстер, спрашивайте меня.
Оливер, улыбаясь, потер подбородок.
— Я все больше понимаю, — промолвил он, — какого дипломата утрачивает в вас король. А моей оценкой не следует пренебрегать, ибо некогда у меня был случай наблюдать аллюры римско-испанского маэстро Родриго Борджиа [32] . На следующем конклаве [33] выбирайте его папой и будьте его государственным секретарем, монсеньор. Рим вас любит, потому что вы так доблестно разбили прагматическую санкцию Карла VII [34] , таившую в себе семена ереси, с полным правом завоевав для себя кардинальскую шапку, а для нашего воистину христианского государя подобающий ему высокий титул «христианнейшего короля». Рим мог бы дать вам более подходящее занятие, чем трудное и небезопасное дело урезывать политические претензии высших светских представителей. А ведь вы этого желаете, ваше высокопреосвященство?
32
Родриго Борджиа — см. примечание 6.
33
Конклав — собрание кардиналов для выбора очередного римского папы.
34
Прагматическая санкция Карла VII (7.VIII.1438) — подтверждение вольностей галликанской (французской) церкви; отменена Франциском I.
Балю слушал все это с кислой физиономией, но был поражен его неожиданным вопросом.
— Не я один этого хочу, — холодно возразил он.
— Конечно, — подтвердил Оливер, — и королю небезызвестно, что феодальная лига должна возобновить свою деятельность.
— Это уже сделано.
— И вы принадлежите к ней, ваше высокопреосвященство?
Кардинал поднял руку.
— Этот вопрос, мне кажется, носит чересчур следовательский характер, мейстер.
— Тогда простите меня, — засмеялся Неккер, который, казалось, был в хорошем и беззаботном настроении.
— Бургундский герцог стоит, конечно, во главе, он — душа и меч лиги, как величает его Людовик, — он знает, может быть, больше, чем бы это следовало, монсеньор. Бургундия может, конечно, положиться на поддержку всегда готового фрондировать [35] бретонского герцога [36] , у которого король в настоящее время, как вам известно, отбирает две восточные крепости. Равным образом и Арманьяк [37] на юге, конечно, примкнет к кольцу, окружающему Валуа. Не правда ли, это ведь не особенно таинственные факты? Но как обстоит дело с Карлом Французским [38] , единственным братом короля, и, однако, менее всего настроенным к нему братски? Как их старая вражда, — сведена ли она на нет новым титулом герцога нормандского?
35
Фрондировать — выступать против официальной власти (от слова «фронда» — праща). Этот термин появился во Франции только в XVII в., в связи с оппозицией знати режиму кардинала Мазарини. Естественно, что здесь, как и на последующих страницах книги, термины эти являются анахронизмами.
36
Франциск II, герцог Бретонский (1458–1488) — политический соперник Людовика XI, неоднократно выступавший против него в союзе с другими крупными феодалами. После смерти Франциска Бретань, благодаря брачным узам, отошла к королевским владениям (1491 г.).
37
Жан, граф Арманьяк (1450–1473) — крупный феодал-авантюрист, живший в кровосмесительной связи с сестрой, искавший убежища от судебных властей в Арагоне и Италии. Постоянный враг Людовика XI, участник всех лиг против него, убит при осаде крепости Лектор.
38
Карл Французский (1446–1472) — четвертый сын Карла VII, младший брат Людовика XI. Принимал участие в «Лиге общественного блага» — первой коалиции феодалов против короля. После примирения получил от Людовика XI в управление Нормандию, затем обмененную на Гиень. Предположительно умер от яда.
— Нет, — отвечал кардинал, — он входит в лигу.
— Принц Карл входит в лигу, — повторил задумчиво Оливер, — и Эдуард Английский [39] приходится зятем герцогу Бургундскому. Не слишком ли быстро угадываю я пути лиги и ее цели, ваше высокопреосвященство?
Балю молчал.
— А Немур? [40] — спросил вдруг Оливер. — Герцог Немур, которого король простил? Старинная вражда все еще налицо?
39
Эдуард IV, король Англии (1461–1483) — представитель династии Йорков, участник феодальной войны «Алой и Белой розы», один из предшественников королевского абсолютизма в Англии.
40
Жак, герцог Немур (1462–1477) — владетельный феодал, женатый на двоюродной сестре Людовика XI, участник «Лиги общественного блага»; после перемирия продолжал интриговать против короля, был арестован, судим и казнен.
— Да, он входит в лигу.
Неккер, прикусил губу.
— Принц Карл, — соображал он, — Жак Немур. А кто еще, кроме их двоих, из тех господ, что состоят теперь на службе короля?
Балю молчал.
— Хорошо, — сказал Оливер терпеливым тоном, — свой вопрос я ограничу гроссмейстером и коннетаблем: оба они принадлежали к первой лиге феодалов, а ныне, единственные из помилованных, занимают очень высокие и важные должности в государстве.
Тут кардинал отвернулся и, отойдя к окну, стал смотреть в темноту.
— Граф Даммартэн [41] не принадлежит к новой лиге, — сказал он тихо и не глядя на Неккера, — но на Сен-Поля можно рассчитывать, а тем более в минуту успеха, несмотря на его личную вражду к бургундцу и недоверие к нему герцога.
— Гроссмейстер — нет, но коннетабль — да, — прошептал Неккер. Он тоже встал, с задумчивым видом пошел своим тихим шагом к окну и остановился вплотную за прелатом.
— Принц Карл, Немур, Сен-Поль [42] , Балю… — бормотал он.
41
Антуан де Шабанн, граф Даммартен (1411–1489) — крупный военачальник, участвовал в походах Жанны д’Арк. В царствование Людовика XI подвергся кратковременной немилости и аресту, но затем снова вошел в фавор и в качестве верховного военачальника успешно сражался против участников второй лиги — Карла Смелого, графа Арманьяка, герцога Немура и др.
42
Луи де Люксембург, граф Сен-Поль — крупный феодал, участник «Лиги общественного блага». После примирения с Людовиком XI в 1465 г. получил звание коннетабля (верховного командующего военными силами), женился на сестре супруги Людовика XI, но продолжал тайно интриговать с Карлом Смелым и Эдуардом IV; был осужден парижским парламентом и казнен в 1475 г.
Кардинал вздрогнул и обернулся. Оба стояли близко друг от друга, почти соприкасаясь. Балю невольно поднял голову, втайне возмущенный; Оливер не смотрел прямо в глаза, но уставился задумчиво из-под опущенных век.
— Почему забываете вы себя при этом перечислении? — спросил, наконец, Балю раздраженным тоном.
— Мое имя, — улыбнулся Оливер и отступил шаг назад, — мое имя нельзя называть в ряду столь славных имен. Мой черед только теперь.
Он принял серьезный вид.
— Это хорошо, что вы мне ответили, ваше высокопреосвященство. Теперь я могу все обдумать; я могу обозреть ополчившихся против короля и оценить их силу. Фронда сильна, монсеньор, она страшна потому, что захватывает даже паладинов короля, проникает даже в его спальню, быть может, даже в его душу. Да, — продолжал он и взглянул на собеседника необычайно проницательным взглядом, — будем откровенны, господин кардинал: вы, коннетабль и даже моя незначительная особа может сделать лигу более смертельной для Валуа, чем даже было для его отца нашествие англичан; на Людовика Валуа хотят напасть из-за угла его министр, коннетабль и камерарий в тот подходящий и безопасный для них момент, когда лига старых и новых врагов скрутит ему руки!