Дьявол
Шрифт:
Герцог Бургундский велел собрать бургундскую армию, с которой была высшая знать, в том числе три брата из савойского дома — монсеньор де Бресс, епископ Женевский и граф Ромон (между савойцами и бургундцами всегда была большая дружба). В их отряде были и немцы, жившие на границе с Савойей и графством Бургундским. А следует сказать, что король в свое время заключил сеньора де Бресса в тюрьму за то, что он приказал убить двух рыцарей в Савойе, так что особой любви между ними не было. Вместе с ними прибыли также монсеньор дю Ло, которого король, после того как приблизил к себе, также надолго заключил в тюрьму, откуда тот бежал и скрылся в Бургундии, мессир Понсе де Ривьер и сеньор д’Юрфе,
Короля сразу же предупредили о приезде всех вышеупомянутых лиц и о том, как они одеты. Это его напугало, и он попросил, чтобы герцог Бургундский позволил ему расположиться в замке, поскольку все эти прибывшие люди были его недоброжелателями. Герцог приказал устроить ему новое жилье и заверил в том, что бояться нечего…
Вы уже слышали о том, как бургундская армия подошла к Перонну почти одновременно с королем, так как герцог не успел отменить приказ (она находилась уже в Шампани, когда шли переговоры о встрече с королем), и поэтому праздник был испорчен, поскольку у короля зародились подозрения насчет цели ее прибытия. Однако оба государя через своих людей договорились собраться и обсудить дела самым дружеским образом; а через три или четыре дня, когда в ходе переговоров удалось достичь многого, в Льеже произошли важные события, о которых я Вам расскажу.
Король, направляясь в Перонн, не подумал о том, что отправил в Льеж двух посланцев, дабы они возмутили жителей против герцога. Эти посланцы так хорошо постарались, что собрали массу людей, которые ринулись на город Тонгр, где находились епископ Льежский и сеньор де Эмберкур с двумя или более тысячами человек. Льежцы схватили только епископа и де Эмберкура, а также нескольких приближенных епископа, убили же немногих, поскольку все разбежались, побросав свое имущество. Затем льежцы тронулись обратно в свой город, расположенный неподалеку от Тонгра. По пути сеньор де Эмберкур договорился с одним рыцарем, мессиром Жаном де Вильде, что значит по-французски Дикий, и этот рыцарь спас его от расправы безумствовавшего народа. Он взял с де Эмберкура обещание помочь ему в случае опасности, которого тот не сдержал, ибо позднее рыцарь был убит.
Схватив своего епископа, сеньора Льежа, люди ликовали. Испытывая ненависть к некоторым каноникам, захваченным в тот день, они убили как бы для затравки пятерых или шестерых из них. Среди пленных был мэтр Робер, человек очень близкий епископу, которого я несколько раз видел при полном вооружении (таков обычай прелатов в Германии) рядом со своим господином. Так его они убили на глазах епископа, разрубили тело на куски и со смехом бросали друг в друга. По пути, а им надо было пройти всего лишь семь или восемь лье, они убили 16 человек — каноников и других добропорядочных людей, почти всех служителей епископа. Памятуя о мирном договоре, они, однако, успокаивали себя, говоря, что воюют только против своего епископа, которого в качестве пленника вели в город.
Беглецы, о которых я сказал, посеяли панику в тех местах, куда бежали. Одни из них утверждали, что льежцы перебили всех, другие говорили иначе; эти новости быстро дошли до герцога. О таких событиях один человек берется сообщить без всякой охоты, поэтому прибыло несколько людей, которые видели, как вязали каноников, и полагали, что среди пленников оказались и епископ с сеньором де Эмберкуром и что все были убиты. Они уверяли, что видели в толпе королевских посланцев и называли их по именам. Все это было передано герцогу, который сразу же в это поверил и пришел в ярость, говоря, что король приехал, дабы обмануть его. Он немедленно приказал закрыть ворота города и замка и велел распустить слух, будто это сделано из-за того, что пропала
Нельзя сказать, чтобы король не испытывал беспокойства, когда обнаружил, что заперт в этом небольшом замке под охраной множества лучников, стоявших у ворот; он уже видел себя заключенным в ту большую башню, где граф Вермандуа умертвил одного из его предшественников, короля Франции…
Теперь Вы понимаете, как много надо учитывать, чтобы завершить миром распрю, начавшуюся между столь могущественными государями, и сколь велика ошибка, которую оба они совершили, не предупредив своих слуг, занимавшихся их делами вдалеке от них, и представляете, что могло бы из этого произойти…
В течение двух или трех дней ворота замка оставались закрытыми и охранялись. Герцог Бургундский с королем не виделся; все люди короля были оставлены при своем сеньоре, и они проходили изредка в замок через калитку в воротах; из герцогских же людей, по меньшей мере влиятельных, в комнату к королю почти никто не заходил.
В первый день в городе повсюду было тревожно, люди перешептывались. На следующий день герцог поостыл и созвал совет, заседавший большую часть дня и часть ночи. Король через посредников обращался ко всем, кто, по его мнению, мог ему помочь, и не скупился на обещания. Он велел раздать 15 тысяч экю золотом, но тот, кому это было поручено, дурно выполнил свою обязанность, ибо часть денег оставил себе, о чем король позднее узнал. Особенно король боялся тех, что некогда состояли у него на службе, а теперь приехали, как я говорил, с бургундской армией, объявив, что нынче они служат его брату герцогу Нормандскому.
На упомянутом совете обсуждали несколько предложений. Большинство высказывалось за то, чтобы не нарушать обещания, касающегося личной безопасности короля, тем более что король соглашался сохранять мир на тех условиях, что записаны в договоре; другие желали просто, без всяких церемоний посадить короля под стражу; третьи же предлагали немедленно призвать его брата герцога Нормандского и заключить новый мир к вящей выгоде всех принцев Франции. И казалось этим последним, что в случае заключения такого мира столь могущественный король, испытав сильное унижение, смирится и если к нему приставить охрану, то он вряд ли когда-либо сможет восстановить свои силы. Дело зашло так далеко, что я видел уже человека, совсем одетого и готового ехать к герцогу Нормандскому в Бретань; у него было несколько писем к нему, и он дожидался лишь письма герцога Бургундского. Однако этот план был отвергнут.
Король тем временем приступил к переговорам и предложил выдать в качестве заложников герцога Бурбонского с его братом кардиналом, коннетабля и некоторых других, чтобы после подписания мира он смог вернуться в Компьень, где немедленно заставил бы льежцев раскаяться в содеянном или же объявил бы им войну. Названные королем лица сами предлагали себя в качестве заложников, по меньшей мере на людях, но не знаю, так ли они говорили промеж себя. Думаю, что нет, ибо, по правде говоря, я уверен, что он бросил бы их и не вернулся бы назад.
В эту третью ночь герцог совсем не раздевался и лишь два или три раза прилег на постель, а так все ходил по комнате. Он всегда так делал, когда был взволнован. Той ночью я спал в его комнате и несколько раз прохаживался вместе с ним. К утру он пришел в еще большую ярость, чем раньше, сыпал угрозами и готов был совершить все что угодно. Однако он ограничился тем, что принял такое решение: если король поклянется соблюдать мир и отправится с ним в Льеж помочь отомстить за епископа Льежского, своего близкого родственника, то он будет удовлетворен. И он неожиданно направился в комнату к королю, чтобы сказать ему это.