Дьявольская материя(История полосок и полосатых тканей)
Шрифт:
Прежде всего речь идет о декретах, принятых и многократно подтвержденных на епархиальных синодах, провинциальных ассамблеях и вселенских соборах, которые запрещали духовным лицам одеваться в двуцветную одежду — из двух равных половинок (vestes partita'e), в полоску (vestes virgatae) или в клетку (vestes scacatae). В 1311 году этот запрет был подтвержден на Венском соборе, где проблеме одежды было уделено особое внимание [11] . Заметим, что тот факт, что церковь была вынуждена вновь и вновь обращаться к этой теме, говорит о том, что эти предписания не соблюдались, несмотря на строгие санкции, применявшиеся к нарушителям в некоторых епархиях. Так, например, в 1310 году в Руане некто Колен д’Оришье, сапожник и, «как поговаривали», клирик (que Von disoit estre clerc), был приговорен к смерти за то, что, во- первых, оказался женат, а во-вторых, что «был замечен в полосатой одежде» [12] . С тех пор церковное общество объявило полоскам настоящую войну. Особенно это касалось тканей, где чередовались яркие цвета, как то: красный, зеленый или желтый — цвета, вызывающие ощущение пестроты и разнообразия. В глазах церковных законников ничто не могло быть более бесчестящим [13] .
11
Библиография
12
Архивный адрес цитируемого документа: Rouen, archives d'epartementales de la Seine-Maritime, G. 1885, pi`ece n. 4. Я признателен Клаудии Рабель, моей хорошей подруге, которая сообщила мне об этом документе и переписала его для меня.
13
Миряне, как правило, были единодушны в своих оценках, говоря об одежде духовенства. «Не пристало церковнику носить полосатое платье», — уверенно заявляет Филипп де Бомануар (Philippe de Beaumanoir) в своих Coutumes du Beauvaisis в 1280 году (t. I, chap. X, § 43, 'edition Beugnot, Paris, 1842, p. 173).
Что же касается мирян, то тут существовали различные обычаи, законы и правила, касающиеся представителей маргинальных слоев общества, — они были обязаны носить платье в полоску. Так, согласно положениям германского обычного права в период Позднего Средневековья, а также знаменитого Sachsenspiegel (сборник саксонских законов, составленный между 1220 и 1235 годами), в подобных одеждах надлежало ходить незаконнорожденным, слугам или осужденным [14] . Ту же тенденцию мы наблюдаем в законах против роскоши и указах, регламентирующих манеру одеваться, весьма распространенных в Европе в конце Средневековья, — из них следовало, что проститутки, жонглеры, шуты и палачи обязаны или носить полосатое платье, или, что чаще, задействовать в одежде соответствующий элемент: например, проституткам предписывалось носить шарф, платье или шнурки в полоску, палачам — полосатые штаны и шляпы, а шутам и жонглерам — колпаки и камзолы. В каждом из этих случаев речь шла о том, чтобы навязать некий узнаваемый сигнал, маркер социальной маргинальности, чтобы тех, кто занимаются подобным ремеслом, было невозможно даже случайно принять за порядочных граждан. В других местах (в частности, в немецких городах) сходные указания относительно одежды в полоску относились больше к прокаженным, калекам, цыганам и еретикам, реже — к иудеям и другим иноверцам [15] .
14
W. Koschorreck, 'ed., Der Sachsenspiegel in Bildern, Frankfurt am Main, 1977, pi. 94. См. комментарий R. Sprandel, «Die Diskrimierrung der Unehelichen Kinder im Mittelalteг» в сборнике J. Martin, A. Nitschke, Zur Sozialgeschichte der Kindheit, Munich-Freiburg, 1986, p. 492, n. 18. Это интересное высказывание стало известно мне благодаря Жан-Клоду Шмиту.
15
Рекомендую вниманию читателей, среди прочего: J. Витке, H"ofische Kultur. Literatur und Gesellshaft im hohen Mittelalter, Munich, 4-e 'ed., 1987, t. I, p. 172–210 (обратите внимание на библиографию: t. II, p. 821–823), a также старую работу Шульца (A. Schultz), указанную в примечании 41.
Несомненно, законы против роскоши и законы об одежде (они еще ждут своих исследователей) [16] были продиктованы этическими и экономическими соображениями, но в первую очередь мы видим тут момент социальный и идеологический. Фактически они устанавливали сегрегацию при помощи одежды — когда каждый гражданин обязан носить костюм, соответствующий его полу, состоянию и рангу. В подобных дискриминационных системах полоски оказываются идеальным маркером — очень заметные, они сильнее, чем что-либо, подчеркивают нарушение социальных норм. Это не форма, в отличие от полумесяца или звезды — это структура. А структура, с точки зрения средневекового символического восприятия и символических систем вообще, первичнее и важнее, нежели форма и цвет. Любой элемент в полоску, какими бы ни были его очертания и цветовая гамма, всегда маркирован сильнее, — а значит, является более «эффективным», — чем, например, желтый цвет и остроконечный колпак [17] .
16
См. прежде всего L.C. Eisenbart, Kleiderordnunge der deutchen St"adte zwischen 1350 und 1700, G"ottingen, 1962; D.O. Hugues, Sumptuary laws and social relations in Renaissance Italy // J. Bossy, 'ed., Disputes and Settlements: Law and Human Relations in the West, Cambridge (G.-B), 1983, p. 69–99.
17
С нетерпением жду появления новых работ о знаках бесчестья, которые в средневековой Европе были обязаны носить евреи и мусульмане. Наши знания во многих областях отрывочны и противоречивы. Старая работа Улисса Роберта (Ulysse Robert, Les signes de l'infamie au Moyen Age, Paris, 1891) устарела: говорить о системе маркеров маргинальности и бесчестья, общих для всего христианского мира, — дело довольно бессмысленное. Эти маркеры были приняты не везде и не всегда и варьировались в зависимости от региона, города, исторического периода — с XII по XV век многое успело измениться.
Наконец, третий тип свидетельств представлен литературными текстами, в которых часто можно встретить эмблемы, содержащие полоски, либо отрицательных и просто малоприятных персонажей, одетых в полосатую одежду. Этот прием появляется в латинской литературе эпохи Каролингов, но особенно популярным становится в XII–XIII веках, когда он проникает в художественные тексты на разговорном языке, — в частности, это касается героического эпоса и куртуазных романов. Вероломные рыцари, сенешали-узурпаторы, жены-изменницы, непочтительные сыновья, братья-клятвопреступники, жестокие карлики, жадные слуги — любой из этих персонажей может быть «отмечен» полосками как в геральдике, так и в одежде. Полоски фигурируют на гербах и знаменах, латах и лошадиной попоне или просто на платье, штанах и головных уборах [18] . Все эти люди — barr'es, т. е. «меченые» или «полосатые», и одного упоминания об этих полосках достаточно, чтобы читателю было ясно, с кем он имеет дело. В середине XIII века эти вероломные персонажи попадают на страницы книг и становятся объектами иллюстраций, присоединяясь к уже существующему в иконографии сонму знаменитых предателей и нечестивцев, одетых в полосатую одежду.
18
М. Pastoureau, «Figures et couleurs p'ejoratives en h'eraldique m'edi'evale» // Communicaciones al XV congreso de las ciencias genealogica y heraldica (Madrid, 19–26 septembre 1982), Madrid, 1983, t. III, p. 293–309. См. также штудии, собранные в актах симпозиума Exclus et Syst`emes d’exclusion dans la literature et la civilization m'edi'evales, Aix-en-Provence, 1978 (Senefiance, vol. 5).
Штаны святого Иосифа
Начиная с одиннадцатого века в европейском искусстве за фигурами в полосатой одежде закрепляются негативные коннотации. Первыми персонажами в этом ряду стали — сначала в книжной миниатюре,
19
О библейских предателях в средневековой иконографии см. R. Mellinkoff, «Judas’ hair and the Jews» // Journal of Jewish Art, vol. IX, 1983, p. 31–46; M. Pastoureau, «Tous les gauchers sont roux» // Le Genre humain, vol. 16–17, 1988, p. 343–354.
В середине XIII века список «плохих» персонажей, изображаемых в соответствующей одежде, значительно увеличился, в частности, в светской миниатюре. К библейским предателям добавились герои фольклора и литературных произведений, о которых мы говорили в предыдущем параграфе.
Самый известный персонаж такого рода — Ганелон из «Песни о Роланде». Кроме того, появляется целая толпа изгоев и маргиналов из различных сословий: в основном это представители упомянутых выше групп, чья одежда регламентировалась множеством законов. К Позднему Средневековью уже сформирован визуальный канон, очевидный как для художников, так и для их аудитории. И в жизни, и на картинке одежда или другая вещь в полоску часто сигнализируют о том, что их владелец находится за пределами социума: он может быть осужденным (всевозможные мошенники, фальшивомонетчики, клятвопреступники и просто разбойники), больным (прокаженные, безумцы и умственно отсталые), заниматься черной работой (слуги) или позорным ремеслом. Помимо стандартного набора «жонглеры-проститутки-палачи», изображения сообщают и о других недостойных занятиях; среди их представителей — кузнецы (ведь известно, что все они колдуны), мясники (потому что они кровопийцы) и мельники (скряги и спекулянты!). Наконец, последняя категория маргиналов — мусульмане, иудеи и еретики. Подобно тому как все эти группы оказываются нарушителями общественного порядка, полоски нарушают цветовую гармонию и «правильный» способ одеваться.
Полоска никогда не приходит одна. Она «функционирует» и являет свой смысл только в сопоставлении или противопоставлении с другими изобразительными структурами, — это прежде всего однотонные и многоцветные поверхности, а также «ми-парти» [20] , шахматный рисунок, расцветка в крапинку или в виде ромбов. В любом изображении полосатая одежда создает идею отличия, отклонения, тем самым акцентируя внимание на том, кто в нее одет. Как правило, это негативный акцент. Но бывает и так, что картина лишена этой манихейской однозначности, и тогда полоски несут значение чего-то амбивалентного и даже двусмысленного. Яркий пример подобного рода изображений мы находим в иконографии святого Иосифа.
20
Ми-парти — двуцветная одежда, разделенная на две половины, каждая из них окрашена в свой цвет. Иногда левый рукав был выдержан в той же расцветке, что и правая половина костюма, и наоборот. В средневековом обществе и, соответственно, в иконографии одежда ми-парти часто оказывается аналогом или вариантом одежды в полоску. Подробнее об этом виде одежды см. диссертацию V. Mertens, Mi-parti als Zeichen. Zur Bedeutung von geteiltem Kleid and geteilter Gestalt in der St"andetracht, in literarischen und bildnerischen Quellen sowie im Fastnachbrauch, vom Mittelalter bis zur Gegenwart, Remmscheid, 1983.
Долгое время этого персонажа недооценивали, считая его лицом второстепенным и чуть ли не неуместным. В средневековой драме ему отведена откровенно комическая роль, его делают посмешищем, приписывая ему пороки, никак не фигурирующие в Евангелии, — глупость (он не умеет считать), неловкость, жадность и особенно пьянство. Во время карнавальных шествий роль святого Иосифа часто отдавали деревенскому дурачку (эта традиция просуществовала вплоть до XVIII века) [21] . То же мы видим и в изобразительном искусстве (в живописи, в скульптуре и гравюре), представляющем святого Иосифа в виде лысого, трясущегося старичка, всегда на заднем плане (даже в изображениях Рождества Христова), всегда в отдалении от Девы Марии и Младенца — дальше, чем волхвы, святая Анна и святая Елизавета. Отношение к святому Иосифу меняется только в эпоху Возрождения, когда формируется культ Святого семейства [22] . На смену старичку-простаку приходит достойный муж в расцвете сил, отец-кормилец и умелый плотник. Впрочем, долгое время он оставался двусмысленной фигурой (вера в естественное зачатие Иисуса была распространенной ересью). Но окончательное признание придет к святому Иосифу только в 1870 году, когда он будет провозглашен покровителем вселенской Церкви.
21
См., в частности, Louis-Sebastien Mercier, Tableau de Paris, Paris, 1783, t. III, p. 138.
22
Об иконографии святого Иосифа см. подробную статью Г. Кастера (G. Raster) в Lexicon der Christlichen Ikonographie, t. VII, Freiburg im Breisgau, 1974, col. 210–221.
Возвращаясь к проблеме полосок, следует отметить, что самый интересный период в иконографии святого Иосифа относится к XV — началу XVI века. В это время он уже не вызывает презрения, как в эпоху Позднего Средневековья, но еще не вполне реабилитирован и уж точно не является объектом почитания. Чтобы подчеркнуть столь необычный статус, художники прибегают к целому ряду художественных приемов. Так, Иосифа очень часто изображают в полосатых шароварах — в XIV веке такие штаны были популярны в Рейнском и Мозанском регионах, затем эта мода проникла в Северную Германию, долину Рейна, Нидерланды и Швейцарию. Вплоть до 1510–1520 годов полосатые штаны довольно часто становятся объектом изображения в витражах, книжной миниатюре и на гобеленах. В последующие годы они почти полностью исчезают, за исключением нескольких гравюр XVII века [23] .
23
J. De Coo, «In Josephs Hosen Jhesus ghewonden wart» // Aachener Kunstbl"atter, vol. 30, 1965, p. 144–184; idem, «Das Josephhosen-Motiv in Weinachtslied und in der bildenden Kunst» // Jahrbuch fur Volksliedforschung, t. 11, 1966, p. 58–89.
Полоски на штанах не так значимы, как полоски на основной части костюма. Изобразить святого Иосифа в полосатом платье, тунике или плаще означало бы откровенное издевательство, тогда как полосатые штаны просто подчеркивают его специфический характер. В данном случае полоски оказываются скорее знаком амбивалентности, нежели бесчестья. Иосиф — не Каин и не Иуда, он не предатель. Он всего лишь divers, «иной», в том значении, в котором это слово употреблялось в языке XV века. Он не столь почитаем, как Дева Мария, но и не простой смертный, частично возвышенный, частично приниженный, отец, не являющийся таковым, фигура необходимая, но в чем-то неуместная, не такой, как все, двусмысленный, исключение из правил, словом, персонаж, воплощающий в себе самую суть XV века, — и полоски помогают нам это понять. А значит, они не только подчеркивают нарушения социальных и моральных норм, помогают отличить слуг от господ, жертв от палачей, здоровых от слабоумных, проклятых от избранных, но и помогают ориентироваться в более сложных системах ценностей, позволяя точнее почувствовать некоторые нюансы и оттенки смыслов. Таким образом, полоски оказываются одновременно и иконографическим кодом, и способом настройки на режим особой чувствительности при обработке зрительной информации. Такова двойная особенность полосок; поговорим же об этом поподробнее.