Дьявольская рулетка
Шрифт:
— Не тратьте слов. У вас была отсрочка. Вы не слишком разумно ею воспользовались.
— Вы правы. Я еще не очень продвинулась. Но я не могу одновременно говорить с вами и вести поиски, потому что получаю информацию порциями. Дайте же мне еще немного времени.
— Нет.
— Но почему мы не можем сейчас просто продолжить беседу? Пропустите этот тур игры. Мы говорили о том, что ваша жизнь разрушена. И о Саре. Давайте вместе найдем ответ. Почему все это случилось. О том, что с вами сделали. И о Саре. И обо мне. Ладно? Только не кладите сейчас трубку. Мы не должны
«Нет, нет, нет, — подумал Дизель. — Так не пойдет, твои слова звучат слишком умоляюще».
Он энергично помотал головой, одновременно хлопнув по рулю.
— А я могу вам доверять? — спросил Ян Май после продолжительной паузы в эфире.
Дизель сделал радио еще громче, хотя понять разговор можно было без проблем.
— Почему вы спрашиваете? До сих пор я была откровенна и честна с вами. Я не виновата в том, что подослали снайпера через вентиляцию.
— Да, я это знаю.
— Тогда пропустите один раунд. Давайте еще поговорим.
— Я бы охотно это сделал.
— Тогда…
— Но сначала я должен еще кое-что проверить.
— Что вы имеете в виду? Что хотите проверить?
— Сейчас узнаете.
Он повесил трубку.
15
— Что он подразумевает под проверкой? У вас в руководстве операцией происходит что-то, о чем я не знаю?
Ира говорила с Гетцем по личному мобильнику, чтобы другая линия оставалась свободной для Яна. Хотя можно было почти не опасаться того, что он позвонит ей в ближайшие минуты. Сейчас все его внимание должен занимать следующий раунд Casch Call.
— Я ничего не предпринимаю, — ответил Гетц. Его голос звучал так, словно он говорит через носовой платок: приглушенно и слегка в нос. — Команда еще так далеко не продвинулась. Мы не знаем, как исключить фактор шума, когда движемся под полом.
— Хорошо.
Она нажала на кнопку лифта со стрелкой, указывающей вниз, но потом все же решила пойти по лестнице, чтобы мобильная связь не прервалась в лифте. Ира чувствовала легкое облегчение из-за того, что парализующий выстрел не был произведен. Она боялась промаха. Если она и собиралась сегодня уйти из жизни, то только не с сознанием того, что на ее совести будет и ее вторая дочь.
— Мне надо поговорить с Катариной. Прямо сейчас.
— Это не слишком удачная идея, Ира.
— Все, происходящее здесь, не слишком удачная идея, так что перестань нести чепуху, — проговорила она, перешагивая через две ступеньки. — Я точно знаю, что выяснил Дизель о заложниках и почему ты не хочешь мне рассказывать. Они посвящены в дело, верно? Они не жертвы, а преступники.
— Этого мы пока не знаем. Да, возможно, у Яна там, внутри, есть сообщник.
— Или несколько. Это означает, что Катарина находится в еще большей опасности. Поэтому ты ничего мне не сказал?
Гетц молчал.
— Ты засранец. Ты веришь невесть откуда взявшемуся кретину больше, чем мне. Ты забыл, сколько заданий мы выполнили вместе? «И как часто забирались в койку?» — чуть не добавила она. — Ты же совершенно
— Я не могу об этом говорить.
— Что?! Что все это должно означать? Куда ты вообще его заслал?
— Я действительно не могу сейчас об этом говорить, — повторил Гетц.
На этот раз в его хриплом шепоте можно было услышать неприкрытую злость. Резиновые подошвы Иры шлепали по серому бетону ступеней.
— Что ж, прекрасно. Я сейчас буду у тебя и потребую объяснений. А до тех пор оставайся на связи. Я хочу контакта с Катариной.
— А что, если она не хочет?
Ира остановилась на площадке девятого этажа, тяжело дыша в трубку. Ее плохая физическая форма была связана не только с отсутствием тренировок в течение года. Трудно себе представить, как она чувствовала бы себя, если бы пришлось снова мчаться по этажам вверх.
— Это она так сказала?
— Послушай, Ира. Я тебя понимаю. Но ты сейчас ничего не можешь сделать для своей дочери, — ушел от ответа Гетц. — Кроме того, сейчас неподходящее время для разговора. Следующий Casch Call может начаться каждую секунду.
— Это самое лучшее время, — возразила она, кашлянув. У нее во рту так пересохло, словно она скребла его промокашкой, — пока Ян ушел. Я должна сейчас же предупредить ее. Кроме того, возможно, Китти могла бы дать информацию, которая мне нужна для переговоров. Возможно, она видела что-то, чего мы здесь, снаружи, не заметили.
Двери в главное фойе седьмого этажа распахнулись, и полицейский, стоявший перед запасным выходом, вздрогнул, когда с площадки появилась Ира. Она свернула в направлении командного пункта и не успела пройти и четырех шагов, как натолкнулась на Гетца, который, как игрок в американском футболе, заломил ей руку и, как задержанного, втолкнул в маленькое помещение, перед которым он ее ожидал.
— Ты что, совсем спятил? — закричала она на него, когда дверь за ними захлопнулась.
Ира возмущенно огляделась. Комната относилась к тому типу помещений без окон, которые все чаще встречаются в современных офисных комплексах и по поводу которых каждый разумный человек спрашивает себя, как это архитекторам могло прийти в голову внести нечто подобное в свои проекты. Слишком маленькая для склада и слишком большая для чулана, сейчас эта комната была завалена разным хламом, который без сожаления можно было бы выбросить. Гетц привалился к серой двери, тем самым отнимая у Иры всякую возможность выйти.
— К чему весь этот балаган?..
Он прижал к губам палец, заставив ее замолчать. Она изумленно наблюдала, как он достает из внутреннего кармана своей черной кожаной куртки, надетой поверх пуленепробиваемого жилета, маленькое радиоустройство и включает его на полную громкость. «Don’t speak» от «No Doubt» резко отразилось эхом от голых бетонных стен.
Гетц прижал Иру к себе, и на какое-то мгновение она уже подумала, что он хочет всерьез воспользоваться ситуацией для флирта.
— Нам надо быть осторожными, — прошелестел он ей на ухо. — Кто-то играет против нас.