Дыхание Ивента
Шрифт:
Вниз мы спустились через поваленный высокий дом на границе условных районов города.
Здесь некогда был прорыв монстра, судя по разрушениям, и одним из последствий было узкое высокое здание поваленное на соседнее через улицу, создав своеобразный спуск.
Стала заметна разница между районами. Здесь было мрачнее, огней в окнах не наблюдалось, но определённо кто-то жил. Один раз я успел заметить, как резко закрылись тяжёлые шторы в одном из окон. Да и звуки выдавали наличие живущих здесь людей.
— Меня здесь знают. Напасть не должны. Но не выделяйся. Хорошо, что ты похож на местных.
Похвала была так себе, мягко говоря.
Это я понял, когда мы спустились вниз и прошли под треть километра, выходя в ещё более мрачное место. Здесь разрушенных построек было ещё больше, как и барахла всех видов и форм. Промозглый холодный ветер пробирал до костей. По земле летал мелкий мусор, норовя попасть в лицо.
А затем, мы увидели местных.
Что ж, кунсткамера — правильное слово.
У входа было что-то вроде собранной из хлама церкви, наверху которой помимо креста размещались и другие религиозные символы. В прошлом мире бы такой подход осудили, а в этом, наверное, есть причина такого смешения разных религий.
А под ней, как полагается, в ряд сидели несчастные жертвы неудачно встроенных модификаций. Здесь было чему посочувствовать… Фёдору, надо сказать, ещё повезло! Девушке, мутировавшей в русалку, было куда хуже. Бедняга даже передвигаться сама не могла. Или мужик без лица с глазами на руках. В каком-то ужастике, помнится, таких видел. Но представить, что у кого-то реально так устроена нервная система — это ж жизнь превращается в какую-то пытку…
И таких тут собралось больше десятка. Грязные, истощавшие, несуразные, местами — жуткие, но все одинаково беспомощные. В конце концов даже с очень страшной рожей и нечеловеческим видом если есть сила, можно многого добиться. А значит, все эти люди в телах монстров были скорее беспомощными, чем страшными.
— Еды, прошу! Или хоть горсть земли! Умоляю…
Один особенно приставучий местный вынырнул из ниоткуда прямо перед нами — жуткое непонятное существо, кожа которого вела себя, как плоть слайма. То есть постоянно перетекала и двигалась, отслаивалась, слипалась и рвалась при каждом движении.
Безгубый рот урода раззинулся в подобии улыбки:
— Молю, еды! Я помолюсь за вас, проходчица! Вы только назовите веру или бога…
Я ожидал какой угодно реакции девушки, но только не такой:
— Ох, друг мой, как я рада тебя видеть! — девушка вдруг скопировала модель поведения Серой и крепко обняла попрошайку, измазывая одежду в соплях и слизи.
— Агу? Ты кто… не вижу толком…
— Никто, дружище. Я на деле. Помочь не в силах, — он сделала грустную мину. — Но ты спроси у нанимателя, он парень при деньгах, и сердце доброе!
Она крепко хлопнула его по спине, оставив на перчатке ошмётки слизи-кожи.
Нищий перевёл хищный взгляд на меня.
Серьёзно?!
Я посмотрел на девушку, но та уже шла дальше по улице, будто всё так и задумывалось.
— Добрый господин! Подайте во имя всех богов! Фрагменты, землица, пища — сгодится что угодно! Прошу!
О чём она только думает? Или специально? Она знает, как я угостил ту улитку, и теперь решила мне подогнать этого парня?
Я протянул руку под полы мантии и достал из убежища свёрток с остатками ужина. Специально не стал брать продукты, а выбрал остатки, чтобы не возникало вопросов, откуда у меня с собой мешок овощей посреди заснеженной безземельной Стены, где этот мешок может стоить целое состояние. С объедками проще, хотя даже по ним будет понятно, что парень я не из бедных. Как минимум, могу себе позволить корнеплоды.
— Спасибо! Спасибо, щедрый господин!!
— Не за просто так, — я задержал руку. — Есть дело.
— Да?
— Вы ведь знакомы? Когда в следующий раз встретишь ту девушку, обними и страстно поцелуй. Выдам ещё столько же.
— Обязательно, щедрый господин!! — горячо заверил меня попрошайка.
Эстель ждала меня в тёмном переулке под высокой аркой, соединявшей два дома.
— Ну и зачем? — спросил я сходу. — Ты же сама сказала — ни с кем не общаться!
— Проверка, как ты усвоил мои слова. Плохо усвоил.
— Знаешь, что я придумал? Давай-ка ты ткнёшь пальцем в ту сторону, где находится Клоака, а сама пойдёшь домой?
— Я не брошу Сайну, — насупилась она.
— И думая о ней, ты страдаешь фигнёй?
— Он бы тебе ничего не сделал. Просто послал бы.
— А зачем ситуацию вообще было создавать? Тебе какая от этого выгода?
— Я впервые вижу этого человека, — ответила Эстель. — Но по модам вижу, что у него должны быть провалы в памяти.
— Тогда нахрена вообще?
— Так… было нужно. Так хотела Стена, — девушка упрямо посмотрела мне в глаза.
— А больше она ничего не хочет?
— Ладно. Возможно, это было неуместно, — признала она. — Обещать, что не повторится не могу. Врать плохо. Но ты мне нужен. Я сама не пройду. Попытаюсь. И не пройду к ней.
Ещё одна беда на мою голову. Вот её я, пожалуй, к нам в группу бы не взял. Надеюсь, варианты с искателями есть и понормальней.
— Кстати, он не станет этого делать. Тот человек. Забудет через пять минут. Да, мой слух сильнее твоего раз в десять. Наверное. А ты — зануда.
— Просто веди дальше, — махнул я рукой.
Район кунсткамеры, фактически не принадлежащий никому, был достаточно плотно заселён, если сравнивать с другими. Не считая центра, конечно — там-то вообще муравейник, у тёплого генератора.
Люди без лиц, люди со щупальцами, люди с признаками некротизма, один раз мимо прошёл какой-то нескладный хромающий киборг с негнущимся коленом. Полно полузверей, полуптиц, полурыб и так далее. Встречались гибриды со слаймами и кристаллидами, реже — призрачные полудухи. Порой рефлексы проходчика просто кричали при виде очередной рожи, что нужно немедленно выхватить майр и бить насмерть, пока эта хрень не откусила мне лицо.