Дыхание в басовом ключе
Шрифт:
Я подняла глаза на четверых своих слушателей, предвкушая вполне заслуженную головомойку. Романыч, как и ожидалось, со скучающим видом колупался в своем телефоне. Дэн и Хан так же ожидаемо офанаревшими глазами пялились на меня, и на их лицах было буквально написано большими непечатными буквами “ты это серьезно?”, но вот хамовитый ударник... Он абсолютно не выглядел рассерженным или хотя бы удивленным, наоборот. Странно, но я бы сказала, что он выглядел как человек, с огромным трудом сдерживающий смех. Пока я пыталась разобраться, с чего бы Шесу так веселиться, он, наконец, совладал с собой и предательски подрагивающим голосом спросил:
– Это что, была “Мурка”? – я, соглашаясь, кивнула. Надо же, узнал.
–
– Тогда еще раз, но теперь пой, красавица!
Это еще зачем? Я непонимающе уставилась на ударника, подозревая какую-то каверзу, но неожиданно встрял Хан.
– Шес, кроме ударных, делает еще и бэк-вокал, так что нам надо убедиться.
– Ясно. Тогда позвольте откланяться, я абсолютно не умею петь, – помните, что я рассказывала про Ромку и пение? Так вот по сравнению со мной он вообще Шаляпин. Я с некоторым сожалением начала вставать, когда голос опять подал брюнет.
– Так ты и на ударных играть не умеешь, это же тебя не останавливает. Садись, давай. Еще раз и с песней!
Ах, так? Ну, держитесь! И я запела. Мне не дали добраться даже до конца первого куплета. Дэн, всхлипывая, сполз на пол, Шес дико ржал, уже абсолютно не скрываясь, а мой, с позволения сказать друг, эта зараза Романыч, потребовал пристрелить меня, дабы не мучилась и не мучила остальных. Я с запозданием сообразила, что даже если этот паразит и в самом деле поет, сломанная рука вряд ли может ему в этом помешать, а значит, надо мной открыто и со вкусом поиздевались. Судя по всему, прослушивание я с громким треском провалила. Что практически сразу же подтвердил Хан:
– Вика, это было шедеврально. Но, к сожалению...
Что там “к сожалению”, он сказать не успел, потому что его самым наглым образом перебил Шес:
– Хан, она остается, – и, глядя на меня с прямо-таки маниакальным блеском в глазах, “пояснил”: – Я ее хочу.
– Хозяин – барин, – тут же согласился бритоголовый и, повернувшись к Дэну, добавил: – Звони Гудвину и Димону, у нас есть ударник.
Я смотрела на них, все еще не веря в происходящее. Я же этого и хотела, да? Так почему мне кажется, что я крупно, прямо-таки катастрофически, влипла?
====== Глава 6 ======
Ну, предчувствия предчувствиями, а работу я-таки получила, так что, засунув свою интуицию подальше и понадежнее и выпихнув вперед свое второе счастье, в смысле – наглость, решила поинтересоваться материальной стороной вопроса:
– Так, значит, вы меня возьмете?
Шес, обсуждавший в это время что-то с Боженовым, хитро ухмыльнулся и непонятно уточнил:
– Мы? Все, что ли? – да у него еще и мания величия? Хочет подчеркнуть, что он такой крутой и столь серьезные решения принимает единолично? Ну ладно, мне что, подыграть его самомнению сложно?
– Хорошо. Ты меня возьмешь?
– Что, прям здесь? – зеленые глаза округлились в деланном испуге, но тут же сощурились назад, когда Дэн, коротко ругнувшись, отвесил ему смачный подзатыльник, заставив ударника зашипеть. Очень надеюсь, что не только от неожиданности.
Пошляк хренов, да что он себе позволяет? От тирады по поводу кое-чьего спермотоксикоза меня удержало только понимание, что этот спор мне точно не выиграть. Судя по всему, язык у этой ехидны подвешен что надо, а подобные баталии – его любимое развлечение. Одно радует, точнее два – во-первых, остальные, кажется, вполне вменяемые, хотя, признаться, и со странностями, а, во-вторых, все это только на пару дней, как-нибудь вытерплю, не кисейная барышня, чай. А потом пускай катится ко всем чертям упражняться в изящной словесности на ком-нибудь другом. Мне деньги нужны, и это – не самый тяжелый способ их заработать. Медленно выпустив воздух сквозь сцепленные зубы и теперь уже тщательно взвешивая каждое слово, я продолжила:
– А теперь серьезно – кто мне заплатит?
– Гудвин, – ответил Хан, поморщившись и отодвинувшись от возившихся на диване панка и солнышка.
– Когда? Я предпочитаю сегодня, но если это проблема, можно завтра утром, – знаю, наглость – мое второе имя, но хочешь жить – умей вертеться.
– В пятницу, после выступления, – а Хан, оказывается, тоже не вчера родился.
– Давайте, половину сегодня, половину в пятницу, – изобразив мыслительный процесс, согласилась я.
– В пятницу, после выступления, – не сдал позиций бритоголовый.
– Ну да. А как я могу быть уверена, что после ты не заявишь мне “я не я, и корова не моя”? Половину сегодня.
– Всё в пятницу, после выступления, – обрубил Хан. – Я тебя тоже не знаю, и желанием вылавливать по всему городу не горю.
– Ты знаешь Боженова, он может гарантировать.
– Кого?
– Романыча, – для наглядности я ткнула пальцем в сторону друга и, поймав его взгляд, попросила: – Ромка, ну скажи ему, что никуда я не сбегу.
Я обожаю Ромку, он замечательный, надежный, верный, но – увы и ах: в бытовых вопросах тормоз тормозом. Может, потому что сам денежных затруднений не испытывал никогда – у отца бизнес, сам он неплохо зарабатывает в ипотечном банке, а жена его, Ленка, держит свой бьюти-салон. Преуспевающий, кстати. Вот и сейчас, лихо взвизгнув мозговыми покрышками, он недоумевающе протянул:
– Да какая разница, Витек? Ну в пятницу, так в пятницу.
Всё. Накрылся мой аванс блестящим медным тазиком. А я, признаться, очень на него рассчитывала. Знаете, это только со стороны кажется, что два дня ничего не решают, а когда ты в долгах как в шелках и боишься лишний раз нос на улицу показать, потому что должна и соседям, и коллегам, и друзьям, и даже не знаешь, когда вернешь... Нет, я ничего такого себе не позволяю и живу в меру возможностей, а история до ужаса банальна.
Два года назад, когда заболел отец, появилось очень много трат на врачей, больницы, лекарства, взятки... Никто же не верит, я надеюсь, что бесплатная медицина в самом деле бесплатная? Вот с тех пор мы с братом и крутимся, как можем. Занимаем у одних, чтобы вернуть другим, а потом снова у первых, чтобы рассчитаться со вторыми, и так по замкнутому кругу. Мы с Олегом даже съехались в одну квартиру, чтобы сэкономить. Да и, если честно, никто особо не давит – люди понимают и входят в положение. Но мне просто физически плохо осознавать, какую кучу денег мы все еще должны. Характер такой – ненавижу быть кому-то должной. А тут еще и Данилка с этим велосипедом. Увидел у какого-то мальчика в парке, и вот уже пару месяцев просто бредит им. Он не избалованный у меня в плане игрушек, не с чего быть избалованным. Редко просит что-то купить. Наверное именно поэтому, увидев какими глазами он провожает каждого мальчишку с двухколесным другом, я и ляпнула, не подумав, что обязательно куплю к маю. Как раз премию должны были дать. Вы бы видели, как он просиял. И вот, май уже начался, а денег как не было, так и нет. Но не рассказывать же все это абсолютно чужим людям? К тому же, я гордая. Второй раз просить не буду. В пятницу – значит, в пятницу.
Шес, зажавший к этому времени Дэна в углу дивана и лупивший его по рукам со словами “ты на кого, дурочка, руку подняла?”, посмотрел мне в глаза неожиданно серьезным и понимающим взглядом и выдал:
– Да отдай ты ей эти бабки! Ну куда она с подводной лодки денется? Она же не хочет, чтобы я ее вылавливал, правильно?
Он так многозначительно выделил голосом это я, что “она” моментально поняла – нет, не хочет. Шес, заметив что-то в моих глазах, удовлетворенно кивнул и вернулся к процессу воспитания клавишника, пытавшегося изо всех сил выползти из-под прижимающего его колена. Силы оказались более чем неравными, и через пару минут Дэн бросил это занятие и просипел: