Дыши в такт со мной
Шрифт:
Распалив утюжок для волос, Клео проводит им по пушистым, длинным прядям. Они едва доходят до плеч, но уже ведут себя крайне непослушно.
Раньше у неё были тёмные, почти каштановые волосы, но однажды мамина знакомая, профессиональный стилист, сказала, что выглядит девочка, как серая мышь.
И даже её зелёные глаза, что называли едва ли не колдовскими, терялись на фоне бесформенной копны волос не ясного цвета.
На следующий день её волосы стали русыми с золотистым отливом.
А ещё через
Клео не нравилось ощущение сухих волос, но зато мама была довольна. Больше дочь не была похожа на серую мышь.
~***~
– Чёрт, чёрт, чёрт! – Клео бьёт рукой по бедру так сильно, что мышца отдаёт зудящей болью. – Такси встали мёртвым грузом!
– Я тебе говорила, пробки, - Роксана устало вздыхает, её руки с едва слышным стуком бьют по клавишам. – Тебе будет быстрее дойти пешком… или…
– Что? – Клео окидывает обречённым взглядом шоссе, забитое кусками железа, носившими гордое имя «машина».
И почему она не выучилась на права, как только ей исполнилось пятнадцать?
Ах да, мама была против, по её мнению женщина за рулём, это опасно.
– Есть ещё подземка.
Глаза Клео изумлённо округляются, она уже готова рассмеяться на предложение подруги, когда взгляд её натыкается на подземный рот города.
Асфальт уходит из - под ног, и среди кусочков лестниц люди бегут куда-то к центру земли, пытаясь исчезнуть из этого города.
Клео была в метро один раз.
Когда мама хотела показать ей, как плохо живут люди низшего класса. Они падали на усыпанный мозаикой названий станций, пол метрополитена. Закрывали лицо платками, или кепками, прижимали к себе табличку с мольбой о помощи, и ставили у колен крохотную банку, надеясь получить милостыню ценой, хотя бы пяти центов.
Клео не могла видеть их глаза. Полные боли и отчаяния, через них сквозила ненависть.
Ненависть на этот мир, на то, что они будто пресмыкающиеся ползают по земле, отчаянно желая вцепиться в ноги парящих слишком высоко в отличи от них.
Мир метро был грязным, дурно пахнущим и полным лиц, которые она не хотела видеть, речей, которые она не хотела слышать и чувств, которые она не хотела испытывать.
Клео нравилось жить в красивом мире, и слушать сладкие речи дорогих духов.
– О Боже… - судорожно выдыхает Клео, цепляясь за полы своего нового кашемирового пальто, что мама привезла из Италии.
Мягкая ткань, белоснежный оттенок, безукоризненные пуговицы, переливающие перламутром,… как это пальто может спуститься в метрополитен?
– Клео, ты сможешь, осталось меньше двадцати минут, если сейчас пойдёшь, успеешь, - в голосе Роксаны сквозит раздражение.
Она
Сжав руку в кулак, Клео уверено движется вперёд, слушая, как туфли выстукивают по асфальту.
В руках крохотная сумочка, органайзер разрывается новыми идеями, и между ней и новой работой стоит какой-то метрополитен.
– Ладно, я смогу. Буду в девять.
– Дивно, - Роксана бросает трубку.
Засунув телефон в карман пальто, Клео подходит к вырванному из асфальта куску, украшенному лестницей с железными перилами, покрытыми дорожной пылью.
Мимо пробегает стайка молоденьких девчонок, задорно хихикая, они перепрыгивают через ступеньку, устремляясь вниз.
Схватившись за перила, Клео идёт следом за ними, пытаясь представить себя пятнадцатилетним ребёнком.
Только ничего не выходит, в пятнадцать лет она не спускалась в метро, не хихикала с подругами, и не опаздывала в школу.
Потому что училась в частной школе-интернате, где вставала ровно в семь и, умывшись, завтракала с соседками по комнате, общение с которыми ограничивалось лишь приветствиями.
Минуя лестницу, Клео оказывается в потоке горячего воздуха. Вокруг гул, грохот отъезжающих электричек, громкие голоса, звон денег в кассах, автоматические голоса диспетчеров, сливаясь в одну какофонию безумного шума, превращается в настоящий ураган, разрывая перепонки.
Впереди очередь к кассам, послушно встав в самом конце, Клео старается дышать ртом, честно пытаясь не замечать странной смеси горячих ароматов подземки.
Очередь расходится быстро, люди, словно на автомате что-то говорят кассиру, та отвечает, бренчит мелочь и через секунду они уже минуют последние препятствие между ними и настоящей станцией.
Оказавшись у истёртого временем стекла, Клео морщится, рассматривая огромные царапины, искажающие лицо кассира.
– Можно мне билет в западную сторону, 16 улица.
Сзади раздаётся едва слышный смешок.
Обернувшись, Клео окидывает суровым взглядом мужчину, чьё лицо покрыто- то ли угревой сыпью, то ли смесью грязи и пыли.
– Не вижу в этом ничего смешного, - цедит Клео сквозь зубы, вновь оборачиваясь к кассиру.
Закатив глаза, женщина наклоняется к микрофону.
– Девушка, здесь только покупают билет на вход. Мне всё равно, куда вы едете.
– О… - Клео пытается сгладить неловкую ситуацию улыбкой, но кажется, ничего не выйдет, судя по убийственному выражению лица кассира. – Мне один.
– Доллар пятьдесят.
Только оказавшись на платформе, Клео немного расслабляется.
Всё прошло не так плохо, зато в запасе у неё ещё десять минут, она успевает, и Джейми не сможет зацепить её очередным язвительным комментарием.