Дзен и искусство ухода за мотоциклом

Пирсиг Роберт М.

Мне кажется, что основная беда с проблемой заедания состоит в упоре традиционной рациональности на “объективность”, в доктрине, что существует раздельная действительность субъекта и объекта. В подлинной науке должно быть чёткое разделение этих двух понятий. “Вы механик. Вот вам мотоцикл. Вы навсегда отделены друг от друга. Вы делаете с ним то. Вы делаете с ним это. Результаты будут таковы.”

И такой извечно дуалистический субъектно-объектный подход к мотоциклу кажется нам верным, ибо мы привыкли к нему. Но он не верен. На действительность всегда накладывается искусственное истолкование. И оно никогда не было самой реальностью. Когда полностью

согласишься с такой двоякостью, тогда разрушается некая неделимая взаимосвязь между механиком и мотоциклом, нарушается чувство мастерства в работе. Когда традиционная рациональность подразделяет работу на субъект и объект, тогда исключается качество, а когда по настоящему попадаешь в трудное положение, то именно качество, а не субъект или объект, указывает, как следует действовать.

Вновь обратив внимание на качество, надеемся, что можно будет отделить техническую часть работы от бесстрастного субъектно-объектного дуализма и вернуться к творческой неравнодушной действительности, которая выявит нам нужные факты, когда мы попали в тупик.

Я представляю себе это как громадный, длинный железнодорожный состав из 12О вагонов, который то и дело снуёт по прерии, перевозя древесину и овощи на восток, а автомобили и другие промышленные товары на запад. Я хочу назвать этот состав “знанием” и подразделить его на две части: классическое знание и романтическое знание.

В плане аналогии, классическое знание, преподаваемое в Храме разума, это — локомотив и все вагоны. Все до единого, и всё что в них есть. Если подразделить поезд таким образом, то романтического знания нигде нет. И если не быть осторожным, то можно легко предположить, что в этом и состоит весь поезд. Вовсе не потому, что романтического знания не существует или оно не важно. И таким образом определение поезда до сих пор выходит статичным и бесцельным. К этому-то я и пытался подобраться ещё в Южной Дакоте, когда толковал о двух плоскостях существования. Два цельных пути рассмотрения этого состава.

Романтическое качество в плане этой аналогии вовсе не представляет собой “часть” состава. Это передний край локомотива, двухмерная плоскость, которая в действительности не имеет значения, если только не понять, что поезд — это не статическое образование. Поезд — вовсе не поезд, если он никуда не едет. В процессе исследования поезда и подразделения его на части мы ненароком остановили его, и теперь это уже не тот состав, который мы изучаем. Вот почему мы попали в тупик.

Настоящий состав знания — не статическое образование, его нельзя остановить и подразделять. Он всё время куда-то движется. По рельсам, называемым качество. И локомотив и все 120 вагонов могут двигаться только туда, куда ведут их рельсы качества, а романтическое знание, ведущий край локомотива, влечет их по этой колее.

Романтическая действительность — режущая кромка опыта. Это ведущий край состава знания, удерживающего весь поезд на колее. Традиционное знание — это лишь коллективная память того, где был этот ведущий край. На ведущем крае нет ни субъектов, ни объектов, впереди только колея качества, и если нет формального способа оценки, нет путей признания этого качества, то у состава нет никакого понятия, куда двигаться. Получается уже не чистый разум, а чистое недоразумение. И абсолютно всё действие происходит на ведущем крае. На ведущем крае сосредоточены все безграничные возможности будущего. Он содержит всю историю прошлого. А где ещё они могут быть?

Прошлое не

может помнить прошлого. Будущее не может породить будущего. Режущая кромка данного мгновения вот тут и теперь всегда представляет собой ничто иное, как совокупность всего, что имеется в наличии.

Ценность, ведущий край действительности, больше не является несущественным отростком структуры. Ценность — предшественник структуры. И взращивает её доинтеллектуальное осознание. Наша структурная действительность предварительно отбирается на основе ценности, и чтобы по настоящему понять её, нужно понять источник ценности, из которого она возникает.

Наше рациональное понимание мотоцикла поэтому видоизменяется каждую минуту по ходу работы и по мере осознания того, что в новом, отличном от старого рациональном понимании, содержится больше качества. И тогда не цепляешься за старые навязчивые идеи, ибо есть непосредственная рациональная основа для отказа от них. Реальность больше не статична. Это не набор идей, с которыми надо либо бороться, либо держаться за них. Она частью состоит из идей, которые должны расти вместе с нами из века в век. С качеством как центральным, не определенным членом, действительность, по своей сущности, является не статичной, а динамичной. А когда по настоящему поймёшь динамическую действительность, никогда не окажешься в тупике. У неё есть формы, но эти формы способны меняться.

Представим это конкретнее: если хотите построить завод, починить мотоцикл или наладить дела в стране без заеданий, тогда требуется классическое, структурное дуалистическое субъектно-объектное знание, хоть этого и недостаточно. Нужно ещё некоторое чувство качества работы. Требуется ощущение того, что в действительности хорошо. Именно этим и продвигаешься вперёд. Это не врождённое чувство, хоть с ним и рождаешься. Его можно культивировать. Это не просто “интуиция”, не необъяснимое “мастерство” или “талант”. Это непосредственный результат контакта с основополагающей действительностью. Качество, которое в прошлом дуалистическое мышление стремилось скрывать.

Всё это звучит слишком заумно и эзотерически. Если представить всё это так, то с изумлением обнаруживаешь, что именно таким является доморощенный, приземлённый взгляд на действительность. И тут из множества людей на ум приходит не кто иной, как Гарри Трумэн, который говорил по поводу своих административных программ: “Мы просто испробуем их… а если они не сработают… ну, тогда испробуем что-нибудь другое”. Цитата, может, и не точна, но достаточно верна.

Действительность американского правительства, говорил он, не статична, а динамична. Если нам это не понравится, то возьмем что-нибудь получше. Американское правительство не собирается зацикливаться на каком бы то ни было наборе причудливых доктринёрских идей.

Ключевым словом здесь является “лучше” — качество. Кое-кто может спорить и утверждать, что подспудная форма американского правительства всё-таки застыла и неспособна изменяться согласно требованиям качества, но такой довод неуместен. Дело в том, что президент и все остальные, от любого бесшабашного радикала, до самого заядлого реакционера, согласны с тем, что правительство должно меняться согласно качеству, даже если этого и не происходит. И мы всегда единодушно считали, хоть и не выражали этого словами, справедливой концепцию Федра об изменчивости качества как действительности, такой всемогущей реальности, что целые правительства должны меняться, чтобы соответствовать ему.