Дж. Р. Р. Толкин
Шрифт:
Роман, к исследованию которого Толкин несколько раз возвращался и позднее, создан в XIV в. анонимным автором и является наиболее значимым произведением дочосеровской среднеанглийской литературы. Сюжет его не встречается ни в валлийских и бретонских легендах, ни в континентальных рыцарских романах — это, пожалуй, первый роман из цикла о короле Артуре собственно английского происхождения.
В завязке поэмы в Камелот, ко двору Артура, является устрашающий Зеленый Рыцарь. Он предлагает кому-либо из рыцарей нанести ему удар топором — при условии, что через год будет нанесен ответный. Сэр Гавейн, племянник короля, срубает Зеленому Рыцарю голову, однако тот не погибает, а удаляется со своей головой, напомнив рыцарю об обещании. Движимый рыцарской честью, Гавейн отправляется в Зеленую Часовню, где назначена встреча.
Личность автора, к вопросу о которой Толкин также обращался не раз, остается загадкой для исследователей. Ему чаще всего приписывают несколько других произведений, входящих в один рукописный сборник с «Сэром Гавейном» и схожих с ним по лексике и стилистике. Самая известная среди них — стихотворная христианская притча «Перл», и потому автора иногда называют «поэтом «Перл»». Толкин разделял эту точку зрения, занимался изучением и «Перл» тоже, а автора «Гавейна» считал человеком образованным и склонным к теологическим размышлениям. Соответственно, и в романе он искал притчевое содержание — вслед за некоторыми другими английскими филологами.
Впервые встретился Толкин с «Сэром Гавейном» и «Перл» еще в школьные годы. Его внимание привлекли как необычное содержание (кстати, это был, видимо, первый прочтенный им в подлиннике «артуровский» роман), так и язык романа. Уже тогда будущий лингвист смог опознать диалект Западного Мидленда — родных краев Саффилдов. Именно под влиянием интереса к «Сэру Гавейну» он тогда же прочел и «Перл», а заодно плотно взялся за изучение среднеанглийского.
В 1922 г. на английский факультет Лидса в должности ридера (младшего лектора) устроился недавний оксфордский ученик Толкина канадец Эрик Валентайн Гордон. При небольшой разнице в возрасте в Лидсе они быстро сдружились. Сразу же они засели за совместную работу над «Сэром Гавейном», существующие издания которого, по мнению Толкина, не отвечали университетским запросам. Толкин взялся за глоссарий и в этом случае, а также, собственно, готовил к публикации текст. Комментарии в основном были работой Э. В. Гордона. Именно энергии последнего «Сэр Гавейн» в немалой степени обязан своей публикацией, что отличает его от целого ряда других крупных работ Толкина, увидевших свет только после его смерти.
Пока шла работа, Толкин получил профессорское звание. В 1924 г. специально под него в Лидсе была создана дополнительная профессорская кафедра английского языка. Так Толкин стал профессором. Ему было всего тридцать два года — в российской практике с этим могла бы сравниться докторская защита в аналогичном возрасте. «Исследовательские» степени, добываемые защитой диссертации, к слову, тогда еще только входили в практику британских университетов, и «тезис» Толкину для получения кафедры не требовался. Впрочем, вышедшее в 1925 г. издание «Сэра Гавейна и Зеленого Рыцаря», пожалуй, ответило бы самым взыскательным «исследовательским» требованиям.
К 1925 г. относятся еще две опубликованные Толкином небольшие научные работы. Одна посвящена некоторым вопросам среднеанглийской лексикографии, другая — исследованию английского названия жука быстронога «дьяволов упряжной». Корни его Толкин возводит к среднеанглийскому образу «коней дьявола» — например, в религиозном тексте XIII в. «Святое девство», позднее ещё привлекавшем внимание ученого. В связи с этим частично рассматривается и история английских названий лошади.
Между тем Оксфорд манил назад. В 1925 г. освободилась занимавшаяся прежде уехавшим в США У. Крейги профессорская должность в колледже Ролинсона и Босуорта. Речь шла о преподавании англосаксонского, так что Толкин не мог и не хотел устоять. Сразу по объявлении конкурса он подал заявку, и после обычной для университета и довольно ожесточенной борьбы за место — на которую Толкин из Лидса никак повлиять не мог — оно досталось ему. В начале 1926 г. Толкин возвращается в Оксфорд и занимает профессорскую кафедру.
В 1929 г. Толкин написал статью, посвященную изучению языка «Святого девства» и схожего с ним по тематике известного среднеанглийского текста того же периода «Правила анахореток». К последнему он также возвращался позднее, что в немалой степени и объяснялось интересом к языковым чертам сочинения. Толкин пришел к выводу, что оба наставления к монахиням-отшельницам написаны на одном диалекте, даже на особом вполне стандартизированном языке, который он определил как «язык АБ». Происхождение языка и соответствующей литературной традиции, ограниченной XIII столетием, Толкин связал с близкими его сердцу краями Западного Мидленда, выходцем откуда был и «поэт «Перл»». Мнение это позднее было поддержано многими британскими филологами.
В 1932 г. к Толкину обратились за консультацией по поводу имени кельтского божества Ноденс, по каковому поводу он издал статью. Он возводил имя к глаголу со значением «хватать, присваивать» — исконно общему для кельтов и германцев. Именно с этим он связывал мифы о необычных руках позднейших продолжений Ноденса — ирландского бога Нуаду Серебряная Рука и короля Ллуда, мифического основателя Лондона из валлийских преданий. Не ограничившись кельтским материалом, Толкин проследил и «продолжения» Ноденса в средневековой литературе Англии — вплоть до шекспировского короля Лира.
Еще одна лингвистическая работа этого периода — опубликованное в двух частях в 1932–1934 гг. исследование происхождения англосаксонского названия чернокожих африканцев-«эфиопов», Sigelhearwan. Работа была названа «Sigelwara land» — по переводу названия «Эфиопия» в англосаксонском тексте библейской книги Исход. Sigel прозрачно означало «Солнце», но второй компонент слова оставался загадочным. Сопоставляя схожие слова в других германских языках, Толкин пришел к выводу, что hearwa означает, скорее всего, разрушительное пламя. Все понятие целиком восходит к языческим временам, когда обозначало огненных демонов наподобие «сынов Муспелля» в скандинавской мифологии. Или Балрогов в мифологии Толкина, как мы теперь знаем…
В 1934 г. вышла единственная работа Толкина, посвященная Чосеру — самый поздний автор, вызывавший у него научный интерес, и едва ли не самый поздний из тех, в уважении к которым он признавался последовательно и без оговорок. Это статья «Чосер как филолог: рассказ Мажордома». В ней Толкин строит предположения о скрытых за фарсовым сюжетом одного из «Кентерберийских рассказов» «филологических» намеках. В частности, Толкин ищет — и находит — родину двух пройдошистых кембриджских студентов «с севера», главных персонажей истории, показывая притом значимость их происхождения для Чосера. Поэт, по его мнению, использует диалектные черты для создания особого комического эффекта, ускользающего от нас, но абсолютно понятного современникам. К «Рассказу Мажордома» Толкин вернулся еще раз в 1939 г., когда переработал первый вариант статьи в публичную лекцию.
Однако главным интересом Толкина в эти годы, когда он шаг за шагом выстраивал собственный «Легендариум», был англосаксонский и вообще древнегерманский героический эпос. Работы, посвященные этой тематике, он публиковал неохотно — и сознавая свою прежде всего лингвистическую репутацию, и подходя к ним с особой требовательностью и тщательностью. Он знакомил с выводами студентов в своих лекциях, но не считал нужным их издавать. Так, в столе остался подробный разбор героических сказаний Старшей Эдды о Сигурде, Атли-Аттиле и гибели Бургундского королевства. Работа над ним была тесно связана с работой над поэмой «Легенда о Сигурде и Гудрун». Вместе с ней текст и был опубликован спустя десятилетия после кончины Толкина.