Джастис
Шрифт:
— Рад, что ты вернулся, мужик.
Пока они обмениваются рукопожатием, подходит Тэтчер и притягивает меня в свои любящие объятия.
— Рад тебя видеть, дитя.
— И я тоже, — шепчу, его любовь немного ослабляет беспокойство в сердце. Этот человек стал моей спасительной благодатью, и всякий раз, когда мы проводим время вместе, мне оно дорого, даже если это означает возвращение в этот богом забытый город.
Он отступает назад, держа меня за плечи и ободряюще улыбаясь, прежде чем переключить внимание на
— Я скучал по тебе, мальчик. — От хриплого звука его голоса глаза жгут слезы.
Джастис молчит, но отвечает на объятия отца, хотя коротко и далеко не тепло.
Звук открывающейся двери пронзает воздух и заставляет меня подпрыгнуть. Я бросаю взгляд на крыльцо и вижу там Нокса. Он выглядит так же устрашающе, как я помню — в поношенных рваных джинсах и белой майке, которая демонстрирует не только его мускулистые руки, но и татуировки. Но самое тревожное — его жесткий взгляд и то, как он на меня смотрит.
Гнев, от которого меня избавил Брэкстен, Нокс изливает с удвоенной силой, его ненависть неоспорима. Это ранит сильнее, чем я думала, хоть и удивительно, поскольку знаю, Ноксу я никогда не нравилась. Может, на этот раз все будет по-другому, потому что независимо от того, что происходит между Джастисом и мной, Нокс и Брэкстен всегда будут частью моей жизни из-за Ханны.
Его взгляд, в конце концов, устремляется на Джастиса, и гнев полностью испаряется, оставляя на месте себя множество эмоций, самая заметная из которых — облегчение. Он направляется к брату, но тут вмешивается улыбающаяся Ханна, которая не замечает напряжения.
Она протягивает ему руку, приветствуя так же, как Брэкстена.
— Привет, дядя Нокс. Я Ханна Джей Крид, твоя племянница.
Нокс моргает, глядя на нее сверху вниз, будто только сейчас заметил. Он слегка наклоняет голову, на суровом лице отражается почти изумление. В конечном итоге, он принимает ее протянутую руку, но пожатие остается коротким.
— Привет, дитя.
— Боже, у тебя наверняка гораздо больше татуировок, чем у папы, — говорит она.
Нокс мнется, явно чувствуя себя неловко.
— Наверное.
— Это потому, что он более крутой, чем твой папа, как и я, — говорит Брэкстен, поддразнивая Джастиса.
Этим он зарабатывает тычок от Джастиса, прежде чем тот подходит к Ноксу, притягивая его для объятий. В Ноксе чувствуется уязвимость, когда Джастис нашептывает ему что-то, чего никто не может расслышать.
Я хмурюсь, замечая, как пальцы Нокса стискивают ткань футболки на спине Джастиса, почти сминая ее от страха.
— Почему бы нам всем не зайти внутрь? — предлагает Тэтчер, обнимая меня за плечи. — Ужин почти готов.
Джастис смотрит на нас, чувство предательства в его взгляде неоспоримо.
—
Тэтчер кивает, но его явно задевает резкий ответ сына.
— Только не задерживайся. Не хочу, чтобы еда остыла.
— Папочка, можно мне пойти с тобой? — спрашивает Ханна. — Я хочу посмотреть, где буду спать.
— Да, детка, пойдем, — наклонившись, он поднимает Ханну на руки и, прежде чем уйти, бросает на меня быстрый взгляд.
Брэкстен и Нокс следуют за ним, оставляя нас с Тэтчером наедине.
— Прости, — шепчу я, чувство вины вздымается на поверхность. — Я думала, он уже справился с гневом.
Тэтчэр, как всегда, отмахивается от извинений.
— Не беспокойся об этом. Мы с моим мальчиком поговорим позже. Сейчас все, что меня волнует, — то, что вся семья впервые соберется вместе. Нет более ценного подарка, чем этот.
Жаль, что я не могу подарить его ему навсегда. Если бы это происходило где-то в другом месте, я бы отдала его в мгновение ока, но этот город никогда больше не будет моим домом. Ради спасения своей души, он не может им быть.
Глава 19
Джастис
Встретиться с отцом после всего этого оказалось труднее, чем я думал. Вены наполняет непрестанное негодование, когда я вынужден наблюдать за узами, что связывают его с моей дочерью.
Связь, в которой мне было отказано из-за тайны, что он помогал скрывать от меня.
Ханна сидит у него на коленях за обеденным столом, ест пирог и мороженое. Это ее любимый пирог, о чем я не знал, но знал он. Они оба смеются, когда она кормит его и размазывает десерт по всему лицу.
Все это напоминает о его предательстве, и еще глубже вонзает острие мне в сердце. Ради дочери и остальных за этим столом я изо всех сил стараюсь подавить гнев, но, оказывается, это довольно трудно.
Брэкстен улавливает мое настроение и обнимает за плечи.
— Нам не хватало тебя на тренировках, братец. Тебе придется многое наверстать.
Я ворчу в ответ на его попытку отвлечь меня. Он несет полную чушь. Мы все знаем, что я в любой день могу обставить их обоих.
— А что за тренировки? — спрашивает Ханна.
— Стрельба по мишеням, — отвечает отец раньше, чем успеваю я.
— Папочка научил меня стрелять из лука, который ты мне купил, — говорит она. — У меня тоже хорошо получается, правда, папочка? — она улыбается мне, ожидая подтверждения.
— Естественно, — отвечаю, стараясь, чтобы испытываемый мною гнев не отразился в голосе. Понятия не имел, что именно он купил для нее лук со стрелами, и эта информация злит только больше.
— Любишь пострелять, крошка? — спрашивает Брэкстен, приподнимая бровь.