Джаз-Банда
Шрифт:
— И я с вами, — простонал самый помятый музыкант из оркестра с говорящим погонялом Кащей, — проветрюсь, а то худо совсем.
Через минуту после ухода инспекционной тройки подлая сигнализация резко замолчала, и Пузцо решил взять шефство над музыкальной оравой.
— Ну ладно, парни, раз с духовых не покатило, начнем с ударных.
— Мы не ударные, мы перепончатые, — обиделись оркестранты.
— Да хоть чешуйчатые. Поехали! — Пузцо, как Пастух, взмахнул своим пистолетом, и ударники начали.
— Парни, — сморщился Пузцо через секунду, — эту фразу проще надо играть!
— Мы знаем, как ее надо играть, — не соглашались ударники
— Смотрите, как надо. — Пузцо схватил свой огромный барабан и начал в него стучать. Стучал он так, что Кремлевский оркестр попадал со стульев от смеха, что, разумеется, не понравилось Пузцу. Он вплотную подошел к барабанщикам, литавристам и бубнистам и зашипел:
— Ну что, твари перепончатые, эту фразу мы будем играть тупо так, — и вновь показал на собственном примере, как надо.
— Нет, тупо так! — стояли оркестранты на своем и упрямо били в свои инструменты. — У нас за спиной, на секундочку, джазовая школа и консерватория.
— Ах так! — рассвирепел Пузцо. — А у меня за спиной три ходки, а в руке большая палка!
На последних словах он схватил большую палку и на всех парах вкатил по башке ближайшего барабанщика.
— Ах так! — оскорбился оркестр. — Понаехали тут!
Похмелье десятков людей как рукой сняло, и сразу несколько ударников, точно вороны, налетели на Пузца. Саныч и Автогеныч поспешили на помощь товарищу, по чьей голове стучали литаврами и тарелками, и вскоре к драке присоединился весь оркестр вместе с кухонной утварью Дулиной.
На крики и звуки бьющегося стекла спустилась удивленная Жаннет, которая мгновенно получила тубой по темечку и обрела недолгий покой прямо на лестнице. В «Веселой бригаде» осталось всего трое защитников южноморской школы джаза, но они привыкли биться с превосходящим числом противников. Они встали спиной к спине — и перевеса оркестрантов не чувствовалось. Периодически, когда бригаде удавалось удачно засветить кремлевцам, они выкрикивали:
— У нас джаз играют так!
Кремлевцы озвучивали свои удачные ходы фразой:
— А мы играем так!
По всей столовой уже валялись обморочные тела, барабан Пузца уныло качался на люстре, но битва за чистоту музыкальных традиций продолжалась — «Веселая бригада» привыкла стоять до конца.
В это время Пастух, Дулина и Кащей стояли у шикарного «лексуса» генерала Григорьева, который, в свою очередь, воспитывал непослушного внука.
— Вот, Сережка, мешаешь народной артистке репетировать, джаз играть. Между прочим, джаз — очень хорошая музыка.
— Очень хорошая музыка, — недоверчиво кивнул Сережа, вслушиваясь в шум и гам, доносящийся из окон дулинского дома.
— Это авангард, — сердито посмотрел на него Пастух.
— А по-моему, это… — прислушался старенький генерал, но Алиса оборвала его на полуслове:
— Не надо, Иван Николаевич, это явно не у нас. Что вы, у нас такие прекрасные ребята собрались, репетируют джаз, все по-человечески. Вот возьмите внука, пойдемте к нам, пусть он посмотрит.
К этому времени битва действительно закончилась. Кухня была разнесена в хлам, повсюду валялись изломанные, поврежденные инструменты и их обладатели. Счастливая «Веселая бригада» победно возлежала на кучке сломленных оркестрантов. Люстра едва держалась на потолке из-за тяжелого барабана, который чуть раскачивался на ней, а Жаннет, так и не пришедшая в себя, лежала в
Когда в помещение зашла Дулина, она, не глядя вокруг, сразу провозгласила:
— Вот видите, у нас тишина!
Тишина действительно была полная. Поскрипывать продолжала только люстра, обремененная таким непростым для ее хрупкости и изящества грузом.
Алиса, вытаращившая глаза от удивления, переступила порог именно в тот момент, когда эта самая люстра решила избавиться от своего бремени, и барабан упал прямо на королеву джаза. Та, в свою очередь, тут же отправилась в нокаут.
Пастух, вовремя успевший подхватить томно падающую диву, умудрился пошутить:
— М-да, тишина. Мертвая тишина.
— Вот в Матросскую Тишину, — закричал старичок Григорьев своим командным голосом, — всем вам и дорога! Потрудитесь, молодой человек, найти другое место для своих репетиций. У Алисы Марковны из-за вас одни неприятности.
— Где-то я все это уже видел, — закатил глаза Пастух, как школьник, которого отчитывал директор на своем ковре.
— Деда, — дергал Сережа генерала за штаны, — деда, а это джаз?
— Да, внучек, пойдем отсюда.
— Деда, я хочу играть в джаз.
— Да не дай бог, Сережка. — Иван Николаевич трясущимися руками резко подхватил внука под мышку и выскочил прочь из разгромленных хором.
Пастух примостил Дулиных рядом друг с дружкой на лестнице, выдав по носовому платку, смоченному водой, чтобы те приходили в себя, а сам начал сосредоточенно мерить шагами комнату.
Неожиданно он встал посреди столовой, достал пистолет и, потряся им в воздухе, резко убрал обратно.
— Значит, спелись?! — закричал Пастух на молчащих, стыдливо опустивших глаза оркестрантов и «Веселую бригаду». — И сыгрались?! — не унимался Костя. Разодранные оркестранты и троица Пастуха тихо стояли у дальней стенки, опираясь на разбитые инструменты. Один из литавристов, сильнее других пострадавший в бою, из последних сил держался на ногах, но по его искаженному страданием лицу было ясно, что долго он не простоит. Все молча ждали, когда взбешенный главарь остынет, вступать с ним в спор никто не решался. — Порепетировали! — прогрохотал Пастух.
Литаврист, не в силах больше стоять на ногах, со страшным грохотом упал лицом вниз. Пузцо, конечно же, не смог упустить такую сладкую возможность поставить точку в утреннем споре.
— Эту фразу надо играть так, — прошептал он достаточно громко для того, чтобы побитое воинство затрясло от нервного смеха.
Не смешно, похоже, было только Пастуху.
— Весело вам? Молодцы. Все наказаны! На «Клип-ТВ» я поеду один. Нет. С Жанной и Кащеем. Чтоб к нашему приезду кухня была как новая — и эта, и ваша, музыкальная. А вы все при параде и с новыми инструментами. Пузцо с друганами башляют. Эту фразу я сыграл так!