Джек Абсолют
Шрифт:
Бургойн тоже повертел вино в бокале, наблюдая за игрой рубиновой жидкости в свете лампы.
— Я-то согласен с вами, Джек. И должен извиниться: ведь обещал же держать его под приглядом! Представьте себе, целую неделю я вообще не знал об его отсутствии, потому что... несколько отвлекся. А потом фон Ридезель сказал мне, что он уехал — охотиться, вы только подумайте! Но мне и в голову не пришло, что его «дичью» можете стать вы. Этот пропойца Сент-Легер ни словом не упомянул о его роли во всех тамошних событиях. Мне, наверное, следовало взять немца под стражу, как только он сюда вернулся. Но предстоял бой, и многое зависело от умения его кузена, барона фон Ридезеля.
— Как вы считаете, сэр, барон знает о деятельности своего кузена?
— Фон Ридезель? Поддерживает измену? — Бургойн выразительно покачал головой. — Невозможно. Порой мне кажется, что барон стремится выиграть эту войну в одиночку, настолько рьяно он дерется за наше дело. По правде сказать, если бы он не двинул своих немцев на левый фланг мятежников... хм, не исключено, что нас бы побили. Изменники так себя не ведут.
Он положил руку Джеку на плечо.
— Нет, мой мальчик, это я виноват в том, что фон Шлабен едва не убил вас, я один. Еще раз прошу прощения.
— Да чего уж там, сэр, все прошло и забыто. Полагаю, у вас и без меня было о чем думать.
Джек бросил взгляд в сторону окна.
Бургойн вздохнул.
— Сегодня, Джек, нам выпала жаркая работенка, вроде той, какую мы с тобой помним по Валенсии де Алькантара. Эти мятежники научились драться, будь они прокляты. Мы удержали поле, но... — Генерал потер глаза. — Что касается этого чертова графа, то он появился здесь лишь накануне сражения. Сегодня, как только все закончилось, я немедленно послал моего первого гонца в Нью-Йорк и к Клинтону. Фон Шлабен с персональными депешами от барона фон Ридезеля отправился в путь вскоре после этого.
— Он поехал вслед за вашим гонцом?
Генерал утвердительно кивнул.
— Тогда я сомневаюсь, что ваша депеша попадет по назначению.
— Он убьет моего посланника?
— Попытается. Вам придется отправить еще одного.
— Сержант Уиллис выедет на рассвете. Но я всегда посылаю как минимум троих, потому, что увы, нельзя исключить того, что двоих из них схватят. Шпионы есть повсюду. Порой мне кажется, что Гейтс узнает о моих передвижениях раньше, чем я издаю приказы.
— Кстати, о том трафарете, который был вам так нужен. Вам не кажется, что его не потеряли, а выкрали?
— Конечно, выкрали. Но мы хватились пропажи до возвращения фон Шлабена.
Джек кивнул:
— Значит, среди нас есть еще один шпион. Может статься, что граф вовсе и не «Диомед». Помнится, в том зашифрованном послании из Квебека фигурировал еще и «Катон».
— Вполне возможно.
Бургойн осушил бокал и долго смотрел на Джека поверх ободка.
— У вас усталый вид. Вижу, вы вымотались до крайности. Мне, право же, неловко просить...
— Я, как всегда, к вашим услугам, генерал.
Бургойн кивнул.
— Тогда... будьте моим третьим гонцом.
— Я не нужен вам здесь?
— Я всегда рад вашему обществу, дорогой Джек. Но рыть окопы и строить редуты найдется кому и без вас. А вот вы должны будете убедить Клинтона не терять времени у фортов на Гудзоне, а сломя голову спешить сюда. Ибо, если он не поторопится... — Бургойн устремил взгляд поверх головы своего собеседника. — Если он не поторопится, то нам конец. — Он подался вперед, через стол. — Сами понимаете, Джек, это предназначается только для ваших ушей. Ваших и Клинтона. Он должен прийти или...
Генерал поднял взгляд на Джека, и тот снова увидел в глазах полководца невиданное доселе выражение.
— Или он должен будет отдать приказ о моем отходе. Он по-прежнему мой начальник. И, в отличие от меня, знает, что собирается предпринять генерал Хоу. Если бы он приказал мне организованно отступить в Канаду, чтобы сохранить мою армию для будущих сражений, я бы так и сделал. Сделал бы, Бог свидетель!
Веки Бургойна, дрогнув, опустились, и тут, словно призванный на сцену, появился Брэйтуэйт, неся в руках странную связку каких-то полированных палок.
— Можно мне, сэр? — спросил слуга.
Бургойн кивнул.
— Извините, Джек, мне нужно поспать. Письма Клинтону для вас и Уиллиса я продиктую и подпишу завтра. Увы, я уже не тот, что в молодости...
Он встал из-за стола и направился туда, где слуга успел преобразить диковинную связку палок в раскладную кровать. Из-за ширмы явился матрас. В помещениях, занимаемых Бургойном, непременно ставилась ширма, и сейчас Джек скрыл облегченный вздох, поняв, что по крайней мере здесь за нею не прячется очередная любовница.
Пока слуга выкладывал из сундука постельное белье, генерал покачивался возле койки.
Джек подошел к нему и остановился рядом.
— Три последних вопроса, сэр.
— Ну?
— Я сообщу капитану Мани обо всем, что узнал о мятежниках во время моего пребывания у Бенедикта Арнольда.
— Да, — зевнул Бургойн, — сделайте это, пожалуйста.
— Насчет Ате.
— Если он вернется, я задержу его для вас здесь.
— Спасибо. И последнее — граф фон Шлабен.
Из глаз генерала исчезла усталость.
— Держать врага под присмотром больше не имеет смысла. А позволять ему и дальше вредить нашему делу и угрожать вам тем паче нельзя. Убейте его, — сказал Бургойн.
— Сэр, я почту за особое удовольствие исполнить этот приказ.
К тому времени, когда часовой распахнул перед уходящим Абсолютом дверь, генерал уже похрапывал. Джек и сам чувствовал себя почти столь же вымотанным. В предыдущие недели ему приходилось заботиться не столько об отдыхе, сколько о простом выживании, так что предложение Пеллью заночевать с морскими пехотинцами пришлось очень кстати. Джек собирался воспользоваться им, но прежде ему предстояло нанести еще один визит.