Джек и Фасолька
Шрифт:
— Какой банк он выбрал?
— Нет, не банк, мистер Хоуп. Станете вы грабить банк, когда у вашей матери есть скотоводческое ранчо?
— Не понимаю вас.
— Коровы.
— Коровы? — повторил я.
— Да, сэр. Мой брат воровал коров.
— У вашей матери?
— Да, сэр, у моей матери.
— Откуда вы это знаете?
— Я не знала об этом. Пока не начала сгонять их. Я гораздо сообразительнее, чем считает, как вам известно, моя мать.
Она отхлебнула, посмотрела на то, что осталось в стакане, и сказала:
— Я полагаю, вы знаете, что в октябре мы очень заняты. Вообще-то, с начала октября до
— Кладете их на коров?
— Ну да, пускаем для размножения и отгоняем их летом. С февраля до июня быки делают свое дело. От зачатия до рождения проходит девять месяцев, как у человека. У нас есть телки, приносящие телят поздней осенью или в начале зимы — в зависимости от того, когда быки покрыли их. Это означает, что телят можно отнять от коровы…
— Отнять от коровы?
— Отучить. Когда телятам исполняется десять месяцев, мы отгоняем их на пастбища отдельно от коров, кормим неделю или десять дней, пока они отвыкнут от мамки и сами начнут есть траву. Это бывает обычно в октябре, иногда в ноябре. В это же время мы проводим проверку на беременность — моя мать показывала вам приспособление для этого?
— Да.
— Передний конец удерживает голову коровы в поднятом положении, пока мы вводим ей лекарство — это необходимая медицинская помощь. При этом используется большой шприц, но основная работа делается вручную, ветеринар здесь не нужен. Ветеринар работает на другом конце загона. Он держит длинный пластмассовый шланг и одновременно засовывает руку корове во влагалище — вам знакомо это слово, мистер Хоуп?
— Знакомо.
— Чтобы узнать, есть там зародыш теленка или нет. Мы рассчитываем на восьмидесятипятипроцентную беременность, примерно, конечно, но ориентируемся на эту цифру. Беременных коров мы снова возвращаем на пастбище, пустых отгоняем на другое пастбище для…
— Вы опять озадачили меня.
— Пустые коровы? Это те, которые не беременны. Мы продаем их, мистер Хоуп. Просто потому, что мы не можем дожидаться, когда они станут приносить телят каждый год. В октябре самая крупная продажа не только пустых коров, но и тех, которые готовы уйти.
— Уйти — куда?
— Это матери, которых называют «леди-телки», мистер Хоуп, нижний конец продовольственной цепочки. Следующее звено — заготовитель, покупатель, который приезжает на ранчо отбирать скот. Мы продаем ему одновременно пять-шесть сотен голов по частному договору. Он перегоняет телят на более богатые пастбища — с пшеницей, овсом, рожью, — какие есть. Мы продаем телят весом по четыреста пятьдесят — пятьсот фунтов, это почти что коровы. Часть из тех, что идут на продажу, — это перезимовавшие телята весом по шестьсот пятьдесят — семьсот фунтов. Мы продаем их всех по живому весу, взвешивая прямо в загонах до кормления. Цена колеблется в зависимости от спроса в момент продажи от нескольких долларов за фунт до пятидесяти пяти центов. Нынешняя цена на бычков составляет шестьдесят восемь центов за фунт. Далее заготовители откормят их на пару сотен фунтов и продадут следующему в цепочке, которого мы называем потребителем или переработчиком продукции.
— Что они делают?
— Держат в загонах, кормят из корыта пшеницей, соевыми бобами, витаминами. Каждый теленок прибавляет в весе еще несколько сотен фунтов. Затем их продают упаковщикам. В среднем бычок, попадающий на бойню, будет весить тысячу — тысячу двести фунтов. Упаковщик упакует бычка, отправит его мяснику, и он закончит свой путь на вашем столе в виде бифштекса. Бычок, конечно, а не мясник. Это конец продовольственной цепочки.
— Ну хорошо, — сказал я, — а что заставляет вас считать вашего брата…
— Потерпите секундочку, — перебила она. — Я сказала, что мы продаем пустых коров, когда выявляем их, как правило, по текущей цене мясного фарша около сорока центов за фунт. В то же время мы продаем некоторых коров, которые больше не годятся для производства потомства. Обычно им лет семь-восемь. Запомните, корова годится для производства потомства только в течение четырех лет, считая год, пока она теленок, следующий год — она годовалая телка, третий год она вынашивает теленка, затем семь или восемь месяцев она выкармливает его — почти четыре года. Это приносит значительный доход. Это бизнес, мистер Хоуп. Коровы не просто скот.
— Понимаю.
— Поэтому мы продаем пустых коров, или отработавших, или покалеченных, или коров с плохими глазами…
— С плохими глазами?
— Рак глаз. Покалеченные или с плохими глазами обычно идут на корм животным. Их продают производителям корма для собак и кошек или для цирка, если в городе есть цирк, — львы и тигры съедают много сырого мяса и не обращают внимания, есть на нем клеймо или нет. Улавливаете?
— Кажется, да.
— Отлично. Вечером перед взвешиванием и продажей мы загоняем в расщелину одно стадо. Вечером это сделать проще, чем на рассвете. В каждом стаде около двухсот голов. Из этих двухсот мы выявляем пятьдесят пустых — это двадцать процентов — и, может быть, еще десять бракованных, покалеченных и больных, которые идут на мясной фарш или на корм животным. Мы оставляем отобранных коров в расщелине, а хороших отгоняем в загоны. — Она замолчала, посмотрела в стакан, обнаружила, что он пуст, и пошла к бару, чтобы снова его наполнить, затем подняла стакан, выпила, на этот раз без всякого тоста, и сказала: — Я думаю, мой брат отбирал на продажу некоторых из этих коров.
— Что заставляет вас так думать?
— Как-то вечером в начале октября прошлого года был телефонный звонок — это было задолго до того, как Джек въехал в свою квартиру. Я знаю, что это было в среду вечером, потому что на следующий день, в четверг, приехал заготовитель посмотреть стадо, которое мы уже загнали. Я подошла внизу к параллельному аппарату. На одном конце линии был Джек, на другом — человек с испанским акцентом.
Она снова выпила. По моим подсчетам, она уже справилась с четырьмя стаканами и приканчивала пятый. Удивительно, как ей удавалось четко соображать с таким количеством алкоголя внутри.
— Мужчина с испанским акцентом спросил: «Сегодня ночью?» Джек ответил: «Да». Мужчина спросил: «Сколько?» Джек ответил: «Пятнадцать по тридцать». Мужчина спросил: «В то же время?» Джек сказал: «Да» — и повесил трубку.
— Что вы поняли из этого разговора?
— Ничего — в то время, но я припомнила этот разговор после того, как Джека убили.
— И как вы его расшифровываете?
— Я думаю, они договаривались о скоте. По-моему, Джек собирался совершить налет на расщелину, отобрать пятнадцать больных или пустых коров и продать их по тридцать центов за фунт живого веса.